Туркменская земля: печать вечности и величия…

Пендинские загадки

Эпохи, как волны океана, наплывают одна за другой на землю и оставляют людям следы, волнующие своей неразгаданностью. На возвышенности Карабиль у меня так захватило дух, что я еще и еще раз осознала, именно вот в такие моменты мы и живем, и чувствуем в полную меру. Передо мной была Пендинская степь, которая у современников ассоциируется разве что со зловещей язвой от здешних комаров — «пендинкой».

Меня окрылила, тот час бы и полетела, панорама долины Мургаба – вертлявого и сверкающего зеркальными осколками, в которые нацеливались осенние, но еще довольно сильные солнечные лучи. У этой своенравной реки было очень много русел. Создаст вокруг себя оазис, а потом занесет его песком, а затем в другом месте новое русло проложит. Сейчас Мургаб извивается среди лессовых наносов. Они настолько мягки, что какие-то отшельники несколько столетий назад смогли внутри холма выкопать пещерный город, настоящий город со всей полагающейся ему инфраструктурой. В пещере было тепло, а летом, рассказали, там прохладно – вентиляция древняя работает. Светло от электричества, которое провели недавно, а до этого ходили с факелами. Потому все комнаты покрыты копотью, особенно сильно те, которые с повышенной комфортностью: с «санузлом» или просторной кладовкой, и даже с портальчиком при входе. Кроме того, чтобы спрятаться, достаточно было заложить небольшой вход-дырку. Кто эти люди, для чего жили в внутри горы, это до сих пор загадка для археологов, историков, религиоведов.

Британский капитан, еще до того как русские заняли эти просторы, заинтересовался пещерами и даже послал донесение Королевскому географическому обществу в Лондон. А его сослуживцы покарябали стены, оставив на века свои фамилии, а один романтик, очистив до первозданной чистоты розоватую породу, даже создал нечто напоминающее женскую головку. Русские фамилии – это русские солдаты охраняли пещеры, но в 1916 году они пропустили иностранца, он-то и оставил надпись по-арабски и эту дату.

Впрочем, интересующихся было много, но первое научное исследование провел академик В.А.Обручев, а полное описание сделала специалист по восточной архитектуре Г.И.Пугаченкова, она датировала катакомбы Х-ХI столетиями. Туркменский профессор Хемра Юсупов определил создание пещерного комплекса более ранней эпохой. Кто-то говорит о тайном жилье первых христиан. В этом что-то есть. В гористом районе Турции, известном как Каппадокия, в XIX веке обнаружили покинутые пещерные города. Считается, что лёгкая возможность устроить аскетичные кельи способствовала популярности Каппадокии у желающих монашествовать. Туркменская Каппадокия?

Христианство долго было восточной религией. Суровые меры, принятые против идей Нестория о Божественной сущности в Византийской империи, вынудили его последователей переселиться в Персию, откуда несторианство начало быстро распространяться по всей Азии. Герат рядом, а он был христианским. Известно, уже в середине III века в Мерве проповедовали несториане. Мервские митрополиты принимали участие во всех мероприятиях Восточной церкви в V-VI веках.

Историк ат-Табари описывает факт погребения одного из мусульманских правителей по христианскому образцу. Основатель тюркской династии, изменивший своими завоеваниями евразийский мир, Сельджук, он одного из своих сыновей назвал христианским именем Михаил. Корни распространенной и сейчас среди туркмен фамилии «Мятиевы» ученые ведут с эпохи азиатского Христианства, когда особо популярен был евангелист Матвей (Мяти). Факт пещерного комплекса-города, в значительной степени оторванного от мира, длинные коридоры, кельи, черепки под толстым слоем тончайшей пыли, наводят на мысль о суровом монашеском быте, о скудной трапезе за общим столом, о ночных молитвах в лампадной полумгле. Похоже, что это сокрытое от инакомыслящих пространство внутри горы служило убежищем тем, кто там жил изолированным сообществом. Ко входу в древний жилой комплекс ведет извилистая тропка. Была ли она раньше, а может, жители пещерного города добирались до своих жилищ внутри огромного речного обрыва по веревкам или с помощью других приспособлений?

Много еще неясного в истории тахта-базарских пещер. К концу VI века Церковь Востока раскинулась по пространствам Евразии со штатом в 25 митрополитов и 150 епископов. Там была развита вся организационно-духовная структура, существовали христианские святыни, сакральные центры. Мерв оставался резиденцией христианских митрополитов, сохраняя позиции важнейшего политического, культурного, научного и христианского центра на мусульманском Востоке вплоть до монгольского завоевания. В Парфии остались могилы тех, кто строил христианскую духовную цивилизацию. Библейский Самуил похоронен у иранской дороги из Хамадана в Хорасан. Иезекииль – в Герате. Ученые мужи опровергают подобные предания. Но и полулегендарные необходимы нам, неученым, чтобы за красочной драпировкой ощутить суровую реальность и подвиг апостолов, несущих в неведомые края слово о Христе.

Тахтабазарские пещеры приберегли интригующее завершение нашей экскурсии. Мы уже двинулись в обратный путь, как увидели еще несколько дырок – входов в другом холме…

А вот предположение, что пещеры были созданы воинами Александра Македонского, весьма сомнительно. Другое дело, если его воины захватили эту уже населенную «петру». Когда готовили для экскурсий пещерные галереи, то, прежде всего, вымели тончайшую пыль, поднимающуюся облаками при каждом шаге, а школьников попросили принести кирпичи для дорожки. А где их взять? Самые смекалистые побежали за ними к другому историческому памятнику, который тоже связывают с именем того македонца. Обычная школьная карта мне давно помогла уточнить маршрут античных завоевателей.

Несомненно, что по зеленым предгорьям Копетдага туркменской стороны с их водными запасами удобнее всего было вести войска в направлении к Индии, чем через сожженную солнцем иранскую Соляную пустыню. Туркмены показывают и сейчас колодцы с именем полководца, а жители некоторых горных селений уверены, что они потомки раненых «македонцев», оставленных на форпостах завоеванной земли. Судя по сообщениям римского историка Курция Руфа, от дерзновенного плана Александра на нашей земле осталось нескольких крепостей — Александрий около Мерва.

Не забыт у нас и «Марш Македонского». Этой мелодией гордятся туркменские туйдукисты, исполнители на музыкальном инструменте, так схожем с длинной камышовой свирелью. Ну, почти как та из детской сказки, которая поведала миру, что царь-то двурогий. Нам, азиатским детям, эта история казалось реальной.

А если подумать, то история с мостом тоже может быть реальной. Есть исторические указания, гератская крепость, которая совсем рядом, тоже была построена македонцами и тоже названа в честь полководца Александрией. А также известно, что пендинские реки имеют вязкое илистое дно, а весною же, при большом количестве воды и быстром течении, не переправиться даже через малую речку. Возможно, без моста через Кашанку не могли обойтись те, которые спешили к Индии через соседние земли, а по дороге оставляли бесчисленные Александрии.

Такая дорога должна быть вымощена брусами, как римские акведуки. Как только я нацелилась фотиком на нечто подобное, крупное и мощное, меня же местные круто повернули. «Это старый, но вполне современный мост, а вы снимайте вот те руины, кирпичную кладку». Я напрягла все воображение, чтобы вместо груды кирпича увидеть опору моста. Не смогла. Но снимки-то сделала. Даже поковырялась внизу в груде кирпичей, засыпанной мусором, чем очень удивила ослика, который, глядя на меня, чуть не свалился с края обрыва. Но все-таки я вернулась к целому мосту и поняла, почему так к нему тянуло. Именно этот мост видела как-то в передаче из серии «Вокруг света». И получила теперь еще один запоздалый урок – не верь всему, что показывают по телику. Лучше читать древних путешественников: «Сбоку его пересекает река, он изобилует благами жизни; соборная мечеть (находится) на базаре, она на деревянных колоннах; базары летом защищаются от солнца (навесом)». Здесь процветал Мерверуд – второй Мерв. Но где этот богатый город теперь?

Древности в земле, их находят даже в огороде, и всё, даже из бабушкиных сундуков, несут в исторический музей, где мне показали глиняную посуду невообразимо далеких времен, даже с какими-то штрихами, очень похожими на знаки, шелковые деньги Джунаидхана и даже рукопись Махтумкули-Фраги, подобной, дескать, нет даже в Академии наук. А как не поверить? Музей при школе, очень далекой от Ашхабада, но здесь кроме истории, увлечены еще и иностранными языками, а кроме того, имеют большой парк. Канавку с проточной водой провели, мостик романтичный соорудили, платаны посадили и елки, которые совсем не елки-палки, а крупные, мохнатые, скоро весь фасад закроют. Красиво, зелено даже осенью, но не тайга же здесь, на юге-то лучше фрукты разводить. Ученики в школьной форме, а на обязательных шапочках-тахьях узоры сарыкские. Ведь в Тахта-базарском этрапе живут, в основном, сарыки, одно из племен туркменского содружества.

Вечером мы попали даже на репетицию драмы о любви. Тамошний театр пока по статусу народный, но зрителей уже имеют много. И нам понравилось, играли очень искренне…

В Тахта-Базаре мой фотоаппарат жадно ловил уходящую натуру русской Азии – строения из бруса, кирпичные тротуары, ставни и всякие финтифлюшки на входных арках. Дома русских, которых уже в городке почти нет. Видно, Тахта-Базар был весьма привлекательным поселением пограничников Российской империи. Это и есть главная достопримечательность.

Самый южный в Союзе погранотряд охранял достаточно протяженный участок советско-афганской границы. Незаконно пересекать ее не позволено ни­кому. Ситуация изменилась в 1978 году, когда в Афганистане произошла революция. Год олимпийского мишки начался в тревоге «Неужели это война?». Но всем казалось, наведут порядок, окажут помощь и вскоре вер­нутся. Наши ребята долго не заставят себя ждать, рассуждал тогда знакомый госпитальный врач, вспоминая, что в тех краях в 1885 году Мургабский отряд уже один раз наголову разбил афганцев. Особо отличились текинские джигиты недавно сформированного дивизиона. Англичане, стоявшие за спиной афганцев в кушкинской авантюре прислали ноту протеста. Вместо извинений и объяснений русский царь отдал приказ о подготовке Балтийского флота к военной кампании. Но мирового конфликта не случилось. За дело взялись дипломаты. После полюбовного разрешения спорных вопросов была установлена государственная граница, которая действует до сих пор, а имперские владения русских обогатились отвоёванным клочком афганской земли, на которой впоследствии была построена крепость Кушка.

С присоединением Пендинского оазиса в нем тотчас же было введено русское управление и учреждена должность пендинского пристава «для заведования туркменским населением». Империя бережно относилась к завоеванному. Крепость была солидная – куртины с бойницами, мощные башни массивных ворот, бастионы и контрфорсы, казармы, пригодные для ведения боя. Городок, ничтожно малый по занимаемой площади, был весьма значительным по своему удельному весу в истории государства российского. В годы Великой отечественной войны в Кушке обосновалось Туркестанское стрелково-пулеметное училище – наиболее распространенный в военное время тип учебных заведений. Его курсантом был доброволец студент Ленинградского художественного училища Эрнст Неизвестный. Через много лет в Ашхабаде, где скульптор заканчивал свои бетонные композиции для здания в центре города, он вспоминал о Кушке. Дни молодости, которые прошли неразлучно с тяжеленным «Максимом», вспоминал с оптимизмом.

До наших дней вместо грозного бастиона осталось лишь небольшое поселение да останки южных ворот, в течение всей истории Кушки наглухо закрытые для неприятеля. Зато на железнодорожных станциях кушкинской ветки появилось немало добротных каменных домов. Их строили из материала крепости, которую разобрали сразу после революции. особняки, казармы, построенные русскими солдатами, сохранилась, даже их особые дымоходы. Военным духом пропитан каждый дом, каждый переулок города. Здесь прожили нелегкую гарнизонную жизнь семьи тысяч и тысяч российских, советских, офицеров.

Тогда в 79 году не обошлось. И послали ребят дальше Кушки, они вернулись «афганцами», но только не все и не вскоре, а через долгих девять лет. Первых, закончивших никому не нужную войну, ждать начали с ночи, которая пугала дальней канонадой и редкими выстрелами. Ходили слухи, что где-то подорвался БТР, есть раненые. К утру на площадке перед Кушкой собрались телекорреспонденты сотни мировых агентств, правительство, военные, мамы, невесты. Вяли цветы, сохли булочки для домашнего солдатского завтрака. После полудня появились они, усталые, пыльные, голодные. Обнимались, целовались, плакали, а русские женщины в камеры твердили «Дай Бог, это последняя война». Не оправдались их надежды.

За свою более чем столетнюю историю Кушке выпала роль быть сначала самой южной точкой Российской империи, затем — Советского Союза, а теперь это южный форпост независимого туркменского государства. Здесь закончилось российское военное присутствие на туркменской земле. Делать фотографии в городке, находящемся на особом положении, запрещено, но крест разрешили снять. Почему-то туркменские пограничники им гордятся. Накануне Первой мировой войны Николай II решил поставить четыре креста на самых крайних точках империи. В 1913 году один был установлен на Кушке. По сей день на вершине холма стоит десятиметровое каменное изваяние, на одной стороне — в сторону Афганистана — укреплен кованый меч. Рассказывают, что в основании внутри креста была часовня. Южный крест…

А милый вокзальчик с зеленой железной крышей имперской эпохи мы все же засняли. В России уже таких нет. Можно, конечно, и здесь построить новый – мраморный, с позолотой, но он будет энергетически пустой. Такие памятники истории необходимы нам. Это те дрожжи, которые заквашивают наше воображение и раскрашивают его подробностями, деталями.

Мы погрузились в китайские тарахтящие на стыках вагончики и поплыли по туркменским рельсам домой. Прильнули к окнам, чтобы насладиться желто-оранжевой степью. Нет уже палящего зноя и обжигающего ветра пустыни «афганца». Немного осталось до непрерывной слякоти и пронизывающего ветра, когда всё станет тусклым, правда, зима, возможно, разрешит кое-где пробиться зеленому бархату травы. Но ее тут же уничтожат отары овец – край-то животноводческий. Старательно в бинокль всматривались вдаль, но не заметили ни одного джейранчика. Наверное, все в заповеднике «Бадхыз». Дожились. Животные прячутся от людей в резервации. Лишь суслики над своими норами меланхолично осматривали окрестности: ничего особенного, только вот поезд очень чистенький проехал, наверное, новенький еще.

Когда остановились на маленькой станции, прислушалась, в соседнем купе кто-то рассказывал, что в 78 году сюда приезжал Ролан Быков. Я внимательно всмотрелась название станции. Кала-и-Мор. Вспомнила, что советский Бармалей, действительно, жил здесь. Его отец был директором совхоза. Действительно, приезжал навестить тех, с кем рос, с кем бегал ловить сусликов. Неистовый Ролан ушел из жизни раньше срока. Он был непосредственным искренним актером. Я уверена, что это качество настоящих актеров, и совсем неважно, выступают они в холодном зале Дома культуры или на сцене престижного театра, снимаются ли в культовых фильмах.

Ильга Мехти