Пегас пасется и на Манамане

Это только кажется, что их аул затерялся в отрогах мощного хребта Сюнт-Хасардаг. На самом же деле в начале прошлого века оттуда даже возили плетеную мебель на Парижскую выставку. Известно, что тогда и французские газеты выписывали.

В советское время почти на каждой террасе вечера начинались экономическими заседаниями. Сидели горцы на террасах огромных домов, пили зелёный чай, утирали бритые затылки цветными платками и ждали «Время», чтоб с диктором Катей поздороваться и узнать прогноз погоды в зарубежных странах. Как там Польша или Румыния, с которыми были связаны торговыми отношениями, картофель семенной привозили оттуда и другое. Посадят эту заморскую мелочь, а летом огромные розовые клубни рассыпчатого картофеля вывозят на ашхабадские рынки. А еще была нохурская капуста. Горцы в советское время такие кочаны выращивали, что их можно было в книгу Гиннеса записывать, но тогда по-другому успехи отмечали, за эти овощные победы медали давали. Толку никакого, как и у Гиннеса, зато грудь блестит, земляки уважают, да еще по телевизору показывают.

А вот когда границы закрыли, нохурскому овощеводству здорово повредили, как и бахчеводству в других этрапах, оказывается, если излишек продукции полей не продавать за рубежом подороже, если семена не привозить более дешевые, то и невыгодна эта отрасль сельского хозяйства. Но нохурцы сразу другой бизнес освоили — у многих в ближайшем городе лавка какая-нибудь или автосервис. И сельской работы хватало. В долине — хлопок, в горах — злаки, рядом с домом — меллек-огород. А ещё коровы. Но это уже женское дело. Конечно, женское, горянки свои рогатым любимицам колыбельные поют. А весной, как в санаторий, на высокогорные луга вывозят, сочными травами кормят, да родниковыми водами поят. Вот сыры-брынзы удаются, что даже итальянцы хотели бы заказ сделать для своих пицц, и горцы давно созрели для таких международных отношений, если б не государственная хозяйственная система. Зато построили птицефабрики. Оборудование, как и везде в мире, но куры несколько другие. Клювики, не в пример иностранным, у местных несушек крепкие, костистые. Так это потому, что рацион здесь другой, всякой рыбной чепухой, не пользуются.

Соломоново решение

Замечали ли вы, что бережнее всего тянут за собой багаж традиций, обычаев и предрассудков и в Европе, и в Азии, именно те, которые живут высоко в горах. Старик из туркменского горного села мне так и сказал: «Мы, горцы, ближе к Богу живем, и потому советы Его к нам быстрее доходят, а, значит, правильно мы все делаем». Вот так! Ох, эти старики-горцы. Высокие, статные, в домотканых халатах и белых огромных тельпеках. Таких стариков называют аксакалами, что означает «белобородые».

После вечерней молитвы в мечети они не сразу идут по домам, а обязательно заходят на свой «форум» посидеть на толстых пнях под ветвистым платаном. «Ветхозаветные патриархи!» – воскликнул художник из Израиля, когда увидел аксакалов в лучах заходящего солнца. Кстати, именно такие прямые и мощные лучи любят рисовать художники в картинах по библейским сюжетам. О чем они говорят, что обсуждают? Это всегда интересовало меня. Молодые же горцы язвят по этому поводу: «Старики думают только о том, что бы жизнь нашу сделать невыносимей».

Это они о вечных запретах белобородых. Регламентируя жизнь земляков, аксакалы сковывают неуемное стремление молодых горцев познать как можно быстрее все пороки современного мира. Запрещают сельчанам даже уже доступные всем горожанам развлечения. В этом же ауле, например, долгое время тайком от стариков смотрели видео. Именно белобородые закрыли в ауле бар, где продавали спиртное. Свадьбы без спиртного и без… музыки.

«У нас не принято, старики не советуют», так ответили друзья на мое желание ночевать на открытой террасе, которая, впрочем, была крышей нижнего соседского дома, а его терраса – крышей следующего ласточкиного гнезда, прилепившегося к склону большой горы Манаман. Что, мазандаранский тигр наведывается? Нет, еще страшнее, местные комары, огромные как вертолеты пограничников, они не давали заснуть. Увидела, как женщины, крепко держа на голове ведра с родниковой водой, и спустив на шею «платки молчания»-яшмаки, шепчутся на перекрестках. значит, сказали мне, появились проблемы у кого-то из сельчан. И посмотрите, как невозмутимые аксакалы, степенно спускаются с наклонной улочки. Они уже несут в головах свой план действий. Чаще всего это решение удовлетворяет всех. Как соломоново решение, подумала я, вспомнив этого очень почитаемого горцами мудрейшего из мудрейших царей древности, имя, которого на мусульманский лад «Сулейман» очень почетно среди жителей этого благословенного селения…

Дома на утесе

Память о древних верованиях сохранилась в элементах местной архитектуры. Гора Манаман – главная природная достопримечательность селения Нохур. Сегодня там уже много домов современных, но и в них не забывают об айванах – открытых террасах с деревянными колоннами, украшенными «рогатыми» капителями. В классической архитектуре такие колонны называют ионическими, так как, считается, возникли они в VI веке до н.э. в Ионии на северо-западе Малой Азии. Потом мода на них перешла в Древнюю Грецию. Но почему нохурский дом с колоннадой смотрится как храм Артемиды Эфесской или храм Посейдона на афинском Акрополе? Особенно, если посмотреть дома на утесе в самом центре бывшей крепости. Хозяев этих домов расстреляли в 37 году, а трогать, и тем более сносить эти руины никто не имеет права по закону гор, даже если наследников нет. Горцы говорят, что так строили их деды и прадеды, так и они продолжают строить. А зачиналась эта культовая традиция, когда поклонялись древние стихиям, идолам, среди них – тельцу, золотая голова которого была обнаружена археологами в храме Алтын-депе.

Проявление этих древних традиций в Туркменистане еще активно. Часто мальчикам дают имена с добавлением «гоч»: Гочмурад, Гочдурды, что сродни выражению нежности и восхищения, как и в русском слове «бычок». «Гочок» (рога гоча) изображают на тамдырах. До сих пор на воротах сельских и даже городских особняков в евростиле туркмены укрепляют винты горных баранов. Хотя, зачем это делают сейчас, никто толком не может рассказать. А в горах и могильный камень вытачивается в форме бараньих рогов. Но вот что интересно, специалист по парфянской архитектуре Г.А.Кошеленко, восхищаясь колоннами айванов Нисы, особо уточнял их догреческое происхождение и связь с традициями местной деревянной архитектуры. Спустимся с гор вниз. И там, в долине, фасады домов украшают «ионическими» колоннами. Старый Мурче, он еще с античности. Академик Е.Атагаррыев мурчалинцев называл потомками парфян. Она рядом, Ниса – древняя крепость парфян. Нохурские и мурчелинские колонны, действительно, издалека, как ионические, но их отличает особая, домашняя простота. К слову. У меня в сумке нашлись затерявшиеся с летней поездки израильские пять шекелей. На обратной стороне монеты увидела знакомые рога гоча. Меня уверяют, что это не рога, а капитель ионической колонны. Поди, вот, разберись. Где греки, где нохурцы, где Израиль, а знак у всех один.

Кроме арчевых колонн по нисийской моде еще немало парфянских следов в горных селах к западу от Нисы. Старые дома у крепости села Нохур строились из сырцового кирпича нисийской формы. Используют горцы и парфянские способы приготовления некоторых продуктов и напитков. Как-то раскопали руины «винзавода» парфянского времени, который был необходим зороастрийцам для совершения их ритуалов. До последних десятилетий наблюдалось архитектурное постоянство – пристенные очаги каминного типа, а также нишки – закопченные углубления в стенах. Все это домашние алтари архаического поклонения огню. А несколько лет назад случайно при рытье котлована в соседнем местечке Куня-Гумбез, на расстоянии всего сотню километров от крепости Ниса, открылись людям древние хумы – огромные глиняные кувшины с пеплом. Но непонятно, что было там, священная зола с алтарей неизвестного еще, но, несомненно, местного зороастрийского храма или пепел сожженных тел? Но где и как хоронили парфянцы? Может, в ассуариях и оставляли на хранение в склепах? И даже, возможно, один из таких склепов сохранился в Хаджи-кала. Это у самой туркменской границы с Ираном. Добираясь туда в поднебесье, в дальний горный поселок, мы пару часов скакали по кручам на«газике», как те горные козлики, которые так и не попались нам. К склепу добирались уже с группой паломников, которые совершили положенные по этому случаю обряды над могилами мусульманских святых — хаджи. А потом спустились в подвал мавзолея. Там тоже они помолились над тысячелетними костями зороастрийцев, покрытыми зеленой тканью благочестивым меджевуром-хранителем кладбища. Своей формой склеп походил на большой кувшин-ассуарий, рядом в земле был закопан «кувшин» поменьше – для костей детей.

Ильга Мехти

Продолжение следует