Афганская провинция Фарьяб как плацдарм для «жареных петухов»

Ядгор Норбутаев

Фергана

На состоявшемся в конце апреля заседании секретарей Советов безопасности государств-членов ШОС представитель Киргизии выразил озабоченность своего правительства тем, что на северо-востоке Афганистана, вблизи границы с Таджикистаном, замечена концентрация боевиков движения «Талибан». Возможно, это предвещает очередную провокацию или же нечто большее, связанное с вероятными планами моджахедов проникнуть вглубь территории республик Центральной Азии.

Практически одновременно с этим британская радиостанция ВВС сообщила о нарастающих и все более ожесточенных столкновениях правительственных войск с боевиками на северо-западе Афганистана в провинции Фарьяб, что близ границы с Туркменистаном.

Что это? Надвигающаяся опасность? Талибы берут Центральную Азию «в клещи»? «Моджахеды идут»?

Видимо, имеет смысл конкретно разобраться с этой угрозой, реальной или мнимой, оценить ее значимость в связи с предстоящим выводом войск НАТО «из-за речки».

Итак, рассмотрим предположение о том, что боевики нынче опять сбираются совершить скрытный марш-бросок по горным вершинам и как снег на голову свалиться с высоты в мирно процветающие киргизские, таджикские и узбекские долины.

Возблагодарим же Господа хотя бы уже за то, что ни один из афганских полевых командиров не обладает полководческим гением Ганнибала, сумевшего скрытно перетащить свое войско через Альпы, причем вместе со слонами. Заметим также к слову, что хребты Памира и Гиндукуша будут куда круче тех альпийских. Любые крупные воинские формирования, решившиеся на подобный поход в наши времена, будут незамедлительно выявлены, а затем без труда уничтожены с воздуха, как авиацией ЦА-республик (в частности, Узбекистана), так и российскими ВВС, привлеченными в рамках ОДКБ. Караваны вьючных животных хорошо заметны с воздуха, а на собственном горбу никак не унесешь достаточное для проведения даже сравнительно небольших операций количество боеприпасов, оружия, снаряжения, провианта и так далее. Потому естественным пределом возможностей всех подобных вылазок является очередной шанс беспонтово побегать по горам с автоматами и навести между делом в округе небольшой шорох. Шорох – это пожалуйста, но вслед за ним последует несомненное рассеивание и уничтожение вторгшихся банд.

Самое же главное то, что за всем подобным не просматривается никакая по-настоящему стратегическая цель. Максимум, что возможно, так это пленить экспедицию каких-нибудь гляциологов и потом требовать за них причитающийся выкуп.

Другое дело – на время отвлечь внимание от более серьезных выступлений, но это уже совсем иной коленкор.

Скромному автору этих строк уже неоднократно доводилось указывать на то, что наиболее опасными для республик Центральной Азии в плане возможного «вторжения» являются граничащие с Туркменией северо-западные провинции Афганистана: сонный и знойный Балх, Джаузджан, хранящий в древних развалинах память о династии Феригунидов, и Фарьяб, «где небо сходится с холмами».

С некоторых пор мне периодически приходится заниматься сравнением этих провинций с точки зрения их военно-стратегических преимуществ по отношению к северным соседям. Отмечу, что еще с прошлого лета в печати исподволь начали появляться угрожающие признаки того, что движением «Талибан» в этом смысле уже сделан выбор и предпочтение отдано Фарьябу — как плацдарму для будущих наступательных операций. Но давайте-ка пройдем по порядку.

Фарьяб. На горизонте Туркменистан

…Как это ни странно, но советские войска вошли в провинцию Фарьяб еще до начала официального Большого Вторжения (декабрь 1979 года), осуществленного «по просьбе афганского правительства». Произошло это поздней осенью 1979 года, без особого шума и помпы. Граница с афганской стороны в те времена, как и сейчас, никак не охранялась. Советское командование приняло тогда наиболее удачное решение, выдвинув, подобно щупальцам осьминога, вперед отдельные ММГ (мото-механизированные группы), которые захватили все колодцы, расположенные в пустыне вдоль границы, тем самым лишив предполагаемого противника возможности глубокого маневра.

К 1982 году советский воинский контингент окончательно и основательно укрепился в столице провинции городе Меймене (ударение на последнем слоге) и сформировал вокруг себя отдельные вполне боеспособные части царандоя (афганской милиции).

Афганские войска в тех краях состояли всего из трех батальонов. Первый предназначался для охраны тюрем и заключенных? Второй — для борьбы с уголовными бандами? Третий — для сопровождения грузов и транспортных колон. Был еще «афганский спецназ» — рота, сформированная из тех, кто по определенным причинам (погибшие родственники, жертвы грабежей и так далее) ненавидел бандитов.

Фактическими противниками советских войск и «новой власти» были, преимущественно, уголовные элементы. Всего на территории провинции тогда действовало около 150 вооруженных бандформирований общей численностью до 10,5 тысячи человек. Они хотя формально и ориентировались на ИОА (Исламское общество Афганистана), но занимались исключительно грабежом своих земляков. Большие банды, угрожая оружием, угоняли скот, а маленькие довольствовались тем, что под покровом ночи заходили в города и обчищали дуканы (магазины), а также квартиры богатых горожан.

Для противодействия последним вокруг Меймене было устроено 29 глинобитных дзотов, в которых по ночам дежурили полицейские с пулеметами. Это оказалось необычайно эффективным средством — в совокупности с некоторыми другими, и бандитизм резко пошел на убыль.

Рассказываю обо всем этом только ради того, чтобы подчеркнуть сам факт, что преступность и другие виды вооруженного сопротивления местным властям еще совсем недавно находились на самом примитивном уровне.

Следующей значимой вехой на пути провинции Фарьяб к ее нынешнему статусу было состоявшееся 7 января 2004 года взятие Меймене войсками так называемого «узбекского генерала» Абдула Рашида Дустума, человека, сделавшего предательство своей основной профессией по жизни. Кого он только не предавал и не продавал! Против кого только и с кем только не заключал временные союзы!

С Хекматияром выступал против Масуда, с талибами — против Хекматияра, с Масудом — против талибов, с отрядами этнических узбеков – против Карзая. В случае возникновения реальной опасности он, как правило, бросал свое войско на произвол судьбы и эмигрировал, куда глаза глядят: то в Турцию, то в Узбекистан, чтобы через некоторое время вернуться обратно и начать подготовку к очередному предательству.

В 1992 году Дустум объединил под своим началом четыре северных провинции — Балх, Джаузджан, Фарьяб и Кундуз, где создал ходульное «государство», заселенное преимущественно этническими узбеками и прозванное народом «Дустумистан». На такое действо его уж точно подтолкнула сердечная «дружба» с президентом Узбекистана Исламом Каримовым. Ислам Абдуганиевич даже как-то раз радушно принимал Дустума у себя в Ташкенте и вел с ним задушевные беседы «за жизнь и будущее». Каримов увидел в этом опереточном генерале «крепкого руководителя» некоего буферного государства, внезапно вставшего разделительной стеной между талибами и Узбекистаном, а потому и не жалел для «братишки Рашиджона» ни больших денег, ни крупных партий оружия. Все эти подарки и подношения, в конце концов, ухнули «в черную дыру».

Абдул Рашид Дустум (слева) и президент Афганистана Хамид Карзай

Да и какой же, к чертям собачьим, «генерал» мог получиться из вчерашнего бандита-курбаши? (курбаши (правильнее «корбаши» на фарси) — полевой командир: «кор» — дело, «баши» — голова). Язык не поворачивается назвать его даже «полевым командиром». Шут гороховый, гаер, наркоман и баччабоз (любитель мальчиков) – вот самые лестные ему характеристики.

И не стоило бы нам даже мимоходом останавливаться на этой столь презренной личности (нынешнем, между прочим, начальнике Генерального штаба ВС Афганистана), если бы не одно обстоятельство, определившее, возможно, нынешнее положение провинции Фарьяб.

До прихода «генерала» в эти края среди населения провинции преобладали узбеки — 48 процентов, таджики составляли 22,6 процента, пуштуны — 13,2 процента, туркмены — 13 процентов, арабы — три процента. За свое краткое правление Дустум еще более «узбекизировал» Фарьяб: сегодня узбеки составляют 85 процентов от всего населения, а в Меймене — и все 90 процентов.

И ничего бы в этом страшного не было, если бы только в наши дни не начался, так сказать, «обратный процесс»: северный Афганистан усиленно «очищается» от узбеков, причем силовыми методами. Сообщения о терактах и других зверствах поступают из этого региона в последнее время с пугающей регулярностью.

Немного статистики.

2012 год, май. В уезде Гармач на рынке произошел взрыв бомбы, погибло 9 мирных жителей.

2012 год, июль. В уезде Ширин Тагаб взрывным устройством подорваны газовые баллоны на рынке, погибло 11 человек, пострадало 22.

2012 год, июль. На мине подорвался гражданский автобус. Погибло 8 человек, семеро получили ранения.

2012 год, август. В уезде Кайсар изнасилована восьмилетняя узбечка.

2012 год, август. Ворвавшиеся в мечеть открыли огонь из автоматов по молящимся, пятеро убитых.

Перечислять можно долго.

Следует обратить внимание еще на две характерных особенности. Во-первых, участились преступления, направленные против женщин и детей. Так, в январе текущего года в кишлаке Хан Ака из пруда извлечены тела женщины и двух ее детей. Правительственная печать объясняет это «усилением межклановой борьбы». Фактически же идет вытеснение этнических узбеков вглубь афганской территории, на юг. Кому же в преддверии будущих грозных событий нужна расселенная вдоль границы узбекская «пятая колонна»?

Во-вторых, оружие, полученное в свое время Дустумом и его шайками из Узбекистана (в том числе танки и бэтэры), частично было уничтожено, брошено при отступлении или пришло в негодность. При этом до недавнего времени у моджахедов было, в основном, лишь стрелковое оружие. В последние же месяцы обстановка во всей провинции резко изменилась: нажим со стороны талибов начал приобретать характер регулярных военных действий с применением новых для этих мест видов оружия.

Остатки бронетехники Дустума

2013 год, февраль. Талибы подвергли дома мирных жителей обстрелу, используя для этого ракеты «земля–земля».

2013 год, 25 апреля. Боевики «Талибана» захватили 10 кишлаков и 9 блокпостов, но впоследствии были вынуждены отступить.

2013 год, 29 апреля. Более 300 семей в уезде Кайсар были вынуждены покинуть места постоянного проживания в результате военных действий.

Следует отметить, что войска НАТО не принимают участия в разгорающихся в Фарьябе боях, и по всему уже заметно, что падение правительственного режима в этих краях всего лишь вопрос времени.

Мало того, с прошлого лета в Фарьябе и Джаузджане возобновилось массовое высевание опийного мака, чего не наблюдалось уже добрый десяток лет.

Что из всего этого следует? То, что в ближайшее время на территории двух афганских провинций – в Джаузджане и Фарьябе — в результате, можно уже так говорить, этнических чисток произойдет вытеснение узбекского населения и замена его другими народностями, прежде всего пуштунами.

Вместе с тем обе провинции могут объявить себя независимыми от кабульских властей и сосредоточить на своей территории довольно крупные и хорошо вооруженные силы.

Может, конечно, статься, что таким образом они собираются угрожать левому флангу отступающих за реку сил НАТО. Готовят ударный кулак? Только стоит ли? Ведь американцы со своими союзниками и без того драпают. Не лучше ли по такому случаю выбрать, как говорил Гамлет, магнит попритягательней? А он – вот он! Лежит перед талибами, как халва на достархане!

И «халва» та расположена в пределах легчайшей досягаемости. Благо дело, американцы расстарались и построили от своих щедрот великолепные шоссейные дороги, ведущие прямиком к туркменской границе. А граница та как раньше не охранялась, так и теперь стоит беспризорная. Говорят, многие афганские шофера беспрепятственно катаются на туркменскую территорию, так как там бензин на заправках дешевле и лучшего качества.

Ломтиков «халвы», которые как бы сами в рот просятся, по счету ровно два. Это насосные станции двух машинных каналов, которые качают воду из Амударьи на поля Кашкадарьинской, Бухарской и Навоийской областей (по-нынешнему – вилоятов). Станции эти сами принадлежат узбекской стороне, но находятся на туркменской территории, при Союзе такое было вполне обычным явлением.

Обе станции расположены в названном мною «золотом треугольнике», образованном на местности руслом реки и туркмено-узбекской границей. Мало того, что данный треугольник чрезвычайно богат полезными ископаемыми, он еще и имеет важнейшее военно-стратегическое значение.

Производительность насосной станции Каршинского канала составляет 350 кубометров в секунду, а Аму-Бухарского канала — 270. Можете вообразить себе такое количество воды? Автору этих строк приходилось наблюдать вблизи оба этих поражающих воображение циклопических инженерных сооружения. Одни только валы насосов, на которые насажены рабочие колеса, имеют в длину более 12 метров.

В Интернете вы не найдете ни одного снимка этих уникальных сооружений. Почему? Да из страха, что можно будет заранее все рассчитать для возможной диверсии. Хотя чего там рассчитывать? Против грузовика, наполненного взрывчаткой, ничто не устоит!

Если работа этих двух станций внезапно прекратится, то без воды останетсячуть ли не треть посевных площадей республики.

К сведению: расстояние от афганской границы (исходная точка – колодец Имам Назар) до МНС Аму-Бухарского канала не превышает 200 километров, до другой МНС и того ближе. Три часа пути по отличным дорогам, и наверняка не придется встретить абсолютно никакого сопротивления.

Вопрос: имеется ли в Вооруженных Силах Узбекистана свой Генеральный штаб? Если да, то чем они все там заняты? Наверное, лишь составлением викторин для молодежи: «Знаешь ли ты Вооруженные Силы нашей страны»? Если не так, то чем же еще? Неужели они до сих пор не замечают нависшей угрозы?

Если, не дай-то Аллах, афганские талибы сумеют захватить и заминировать обе эти станции, то они со страшной силой ухватят нашего Ислам-бобо за канделябры. И что тогда?

Что же делать?

Так ведь все довольно просто. Следует добиваться соответствующего решения ООН. Ввиду «вечного» туркменского нейтралитета Узбекистан должен получить право на охрану своими силами объектов, расположенных в «золотом треугольнике», то есть — ввести на эту территорию войска. И не только этих объектов, но и всех возможных подступов к насосным станциям. Необходимо добиться и права для ВВС Узбекистана осуществлять контроль с воздуха над данной территорией. Ну и выполнить еще некоторые другие специфические мероприятия.

Только всем этим следует заняться уже сегодня и вплотную, не дожидаясь того момента, когда по Фарьябу начнут целыми стаями разгуливать «жареные петухи».

* * *

Когда этот текст был уже написан, губернатор провинции Фарьяб Мохаммадулла Баташ сообщил, что последнее наступление талибов осуществлялось под непосредственным руководством боевиков-инструкторов из Пакистана и Чечни…

Источник: Фергана