Ислам и власть в постсоветской Центральной Азии

Central-Eurasia.com

Рахимбек Бобохонов-

докторант ИАфр РАН

В Советском Союзе в республиках Центральной Азии до конца 50-х гг. ХХ в. ислам находился в глубоком подполье. Это было связано с постоянным давлением, репрессиями, гонениями и мощной антирелигиозной пропагандой советской власти против ислама на всех уровнях, как в городах, так и в сельской местности. После хрущевской оттепели начался обратный процесс постепенно выхода ислама из подполья, который завершился в эпоху Перестройки и Гласности. Этот период также можно охарактеризовать как период возрождения, политизации и радикализации ислама. Если первые подпольные школы «хуфия»(«тайная» в переводе с арабского) выполняли главную задачу-возрождение ислама, то первые подпольные исламские организации в дальнейшем влились в общественные организации и политические партии, чтобы бороться за политическую власть. Некоторые исламские партии и организации на территории Узбекистана и Таджикистана в дальнейшем прошли все этапы радикализации.

В эпоху Перестройки в республиках Центральной Азии ислам активно включился в общественно-политическую жизнь общества. Особенно это было заметно в Таджикистане и Узбекистане. Активизация ислама проецировала обострение политической ситуации и в дальнейшем ислам (как показывал опыт гражданской войны в Таджикистане) стал играть роль дестабилизирующего фактора. Каковы были причины активизации ислама в этом периоде советской истории?

Во-первых, накануне распада СССР в евразийском обществе образовался духовный вакуум. Политические бури и неопределенность конца 80-х и начала 90-х годов, материальные лишения и потеря предыдущего статуса сделали жизнь обыкновенных граждан чрезвычайно тяжелой, а их эмоциональный мир был ввергнут в состояние смуты. В этих условиях, чтобы найти успокоение и жизненную ориентацию, люди стали обращаться к традиционным символам и ритуалам. Обращение к исламу дало ощущение устойчивости. Таким образом, ислам в тот период пытался заполнить образовавший в мусульманских республиках России и Центральной Азии этот духовный вакуум.

Во — вторых, в период перестройки все исламские движения рассматривались как демократические силы, так как имели ярко выраженный антикоммунистический характер. Но в дальнейшем, когда эти исламские организации начали бороться за политическую власть, отношение к ним коренным образом поменялось и их начали воспринимать как фундаменталистов и религиозных экстремистов. Такое восприятие было закономерно, поскольку многие представители общественной мысли еще тогда предупреждали, что исламские движения в республиках Центральной Азии не имеют собственных проектов по возрождению ислама, а предлагают какие – то зарубежные проекты ваххабитского, фундаменталистского свойства. Поэтому, на наш взгляд, одна из причин гражданской войны в Таджикистане, была связана с тем, что фактически всё политическое пространство было заполнено международными исламистскими проектами. «После обретения независимости Таджикистаном на первый план стали выдвигаться транснациональные исламистские проекты, так как исламисты Таджикистана в начальный период становления независимости страны не имели и никак не могли иметь своего проекта. Это привело к тому, что они фактически пытались осуществить идеи и проекты, не учитывавшие национальные интересы Таджикистана».

Активизация ислама в годы Перестройки способствовала расколу Среднеазиатского духовного управления мусульман (САДУМ). 4 февраля 1989 года известные богословы Узбекистана и Таджикистана собрались у административного здания САДУМ — медресе «Барак хана», чтобы объявить о созыве Чрезвычайного всеобщего собрания мусульман Центральной Азии. В этот же день в ультимативной форме потребовали смещения председателя САДУМ муфтия Шамсиддина Бабаханова, обвиненного в продажности безбожной советской власти. После инициаторы собрания и их сторонники двинулись к зданию Совета министров Узбекской ССР.  Неожиданно для демонстрантов первый секретарь ЦК КПСС Узбекской ССР Ислам Каримов согласился выслушать их требования  и вопрос о назначении нового муфтия был урегулирован. Вскоре им был избран директор Высшего исламского института при САДУМ Мухаммад Содик Мухаммад Юсуф. Смещение Бабаханова была серьезной уступкой  советской власти и  ознаменовало собой начало ломки советской системы духовных управлений. Та легкость, с которой был смещен председатель САДУМ, запомнилась многим тогдашним советским имамам.

Через три года  Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, реорганизованное в Духовное управление мусульман Мавераннахра, прекратило вовсе  свое существование и разделилось на республиканские муфтияты:  ДУМы Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Казахстана. Все они попали под жесткий контроль властей, приобретший самые крайние формы. Например,   в Туркменистане  местный муфтий стал чиновником среднего уровня в Генгеши (министерстве) по делам религий при президенте страны.

В постсоветское время судьба  ислама в республиках Центральной Азии сложилась по разному. Если в Таджикистане активизация исламских сил привело таджикское общество к гражданской войне, то в Узбекистане активность  исламских  организации была жестоко подавлена полицейским режимом Ислама Каримова, многие исламисты  были  вынуждены покинуть пределы республики или уходить в глубокое подполье. В Казахстане, Туркменистане и Киргизии  деятельность исламских организаций либо были запрещены, либо были взяты под жесточайший контроль новых режимов.

Гражданская война  в Таджикистане, где  исламская оппозиция принимала активно участие, стала отправной точкой для  дестабилизации политической ситуации во всех республиках Центральной Азии. Политическая  и военная активность исламистов  в Таджикистане в случае успехов  могла  спровоцировать гражданский конфликт на всем пространстве Центральной Азии. Поэтому жесткая реакция узбекских властей на этот гражданский конфликт  была закономерной. О событиях гражданской войны и активное участие в них  исламистов подробнее можно читать в работе автора «Гражданская война в Таджикистане».

После распада СССР социально-экономическое положение  в республиках Центральной Азии, за исключением Казахстана, резко  ухудшалось  и   не наблюдается    перспективы ее  роста в ближайшее время. Авторитарные  власти  новых президентов, которые   установились в этом регионе,   являются   не вполне легитимными  и устойчивыми, поскольку   поддерживаются  лишь  одними родственными или     этно-региональными   кланами [7]. Некоторые  республики, в особенности, Таджикистан и Киргизия,   по всем параметрам социально-экономического  развития занимают   одно   из последних мест среди всех стран мира. В обществах Центральной Азии слабо продвигаются  либеральные ценности:  свободные выборы, контролируемое правительство,  рыночная экономика, свобода слова,  личности и капитала.  Идеи светского, правового и демократического государства, которые провозглашены в  их  Конституциях, сегодня не реализуются  в обществе. В самых   обществах  вызревают другие цивилизационные ценности, основанные на традиционных нормах обычного права — «Одат» и нравственные ценности ислама. Некоторые  слои общества, особенно молодежь, в поисках правды и справедливости  все  чаще стали обращаться  к исламу. Начался процесс исламизации этих обществ.  Параллельно с этим продолжается  процесс кризиса и упадка светской образовательной системы, которая успешно функционировала в советский период истории.  В таких условиях, естественно, большая часть  молодежи растет малообразованной.  Эти малообразованные  молодые люди в поисках «лучшей и  правильной»  жизни вынуждены    посещать мечети,   тайные религиозные школы, подпольные исламистские организации, где часто становятся объектами   манипуляции со стороны религиозных деятелей, политисламистов, ваххабитов, салафитов,  тахрировцев и прочих радикалов. Такая молодежь постепенно становится активным участником процесса  исламизации современного  общества в республиках Центральной Азии. В самых этих    обществах  сегодня  ощущается нехватка квалифицированных религиозных работников (дипломированных священнослужителей ислама), которые могли бы  стать основой для развития умеренного и толерантного ислама.

При этом    сейчас росту влияния ислама  во  многих  транзитных обществах Центральной Азии  пока никто  и ничто  не препятствует. Поэтому возникает вопрос:  может ли развитие  и укрепление демократии  западного образца стать альтернативой   возрастания роли ислама и нужна ли вообще демократия, как  западноевропейская  ценность, республикам Центральной Азии?  Сегодня многие верующие уверены, что только исламские принципы способны решить их социальные проблемы. Во многих странах Центральной Азии  у различных слоев  населения нет возможности для отстаивания своих политических прав демократическим путем. Так как  авторитарные режимы не заинтересованы в  развитии демократических институтов. При этом нет и самой основы для демократического развития -  устойчивого среднего класса. Этот класс мог бы появиться, если государство в странах Центральной Азии  поддерживало  развитие малого и среднего  предпринимательства. Средний класс рассматриваться сегодня в постсоветских обществах, как угроза  существования авторитарных режимов.

Сегодня в отсутствии  плюралистического политического поля  в  некоторых  странах Центральной Азии, ислам,  возможно,  может стать платформой или инструментом для выражения социального протеста бедствующего населения. В этом случае, на наш  взгляд, будет увеличиться политическое значение ислама  в современных центрально-азиатских обществах. Ислам, в этой ситуации  покажет и другую свою сущность — ведь ислам это не только религия, это еще и политическая доктрина. Нужно учесть, что пророк  Мухаммед был  одновременно и духовным, религиозным  и политическим руководителем.  Исходя из этого,  можно прогнозировать, что у большинства политических режимов в  странах Центральной Азии в перспективе, на наш взгляд,  есть следующие возможности для контроля за усиливающейся ролью ислама в  странах региона: легализация умеренных  исламских движений, например как  была легализована Партия исламского возрождения в Таджикистане, а также выдвижение  государством инициатив по   возрождению  ислама, как например объявление   ханафитского мазхаба, официальным течением ислама в Таджикистане. Это сделано таджикским государством для того, чтобы   ограничит возможности распространения  иных  исламским течений, например   салафизма в таджикском обществе. В этом случае ислам, возможно, интегрируется в национальную идеологию. Но  что делать в этом контексте с принципом секуляризма в таджикском государстве? Другой путь — это борьба радикальными мерами против роста влияния ислама в обществе. Но этот «секулярный экстремизм» государства  может провоцировать рост религиозного экстремизма. Есть также  и третий, альтернативный путь развития — это формирования устойчивого гражданского общества.

Центрально-азиатским обществам, как показывает современная история, для недопущения различных социально-политических конфликтов, нужна  плюралистическая политическая система. Это, прежде всего, свободно функционирующие политические движения или партии, НПО  и СМИ,  имеющие различные,   а иногда противоположные  взгляды на  решение общественных проблем.  Но,   изучение современной истории постсоветских государств, показывает, что в большинстве постсоветских странах, хотя и развивается  рыночная экономика, но  нет ни  стабильно развивающегося среднего класса,  ни плюралистической  политической системы. Сегодня государству необходимо развивать нормативно-правовую базу,   которая создаст условия для взаимодействия органов государственной власти, структур местного самоуправления с религиозными институтами  в деле  противостояния   растущей активности религиозного экстремизма. В сфере  отношений  с религиозными организациями  республики Центральной Азии  должны  работать в следующих  направлениях:

• государству необходимо поддерживать атмосферу взаимоуважения и  диалога в обществе.

• содействовать совершенствованию законодательства, направленной на профилактику проявлений религиозного экстремизма, религиозной нетерпимости  и т.д.

• необходимо совершенствовать механизмы государственного  контроля  по  соблюдения законодательства со стороны  религиозных учреждений.

• необходимо создать условия для  сотрудничества существующих структур гражданского  общества с религиозными  учреждениями по решению социально значимых проблем общества.

• необходимо создать условия для распространения  в общеобразовательных учреждениях  знаний об истории вероучений, то есть в целях развития терпимости и толерантности  к другим религиям в общеобразовательных  учреждениях необходимо ввести предмет «Введение в религию». Этот предмет должен быть изложен в нейтральной и объективной форме. Например, сегодня в Таджикистане в школах уже преподается  предмет «Религиоведение», но он в основном посвящается исламу.

• необходимо создать правовое поле, для интеграции  религиозных учреждений в сферу оказания социальной помощи социально уязвимым слоям населения. Как  всем  известно, в мечетях аккумулируется  финансовые пожертвования  мусульман, но никто не ведет учет этих  средств и   неизвестно, как эти средства расходуются. Возможно, нужно  разрешить  религиозным учреждениям создавать  благотворительные  организации, деятельность которых  направлена на решения социально значимых проблем общества и не преследует религиозные цели.

• государству необходимо разработать механизмы сотрудничества государственных структур и религиозных учреждений  по вопросам   профилактики наркомании, алкоголизма и  т.д.

• необходимо создать  правовые условия  для  получения религиозного  образования  в   религиозных учреждениях. Сегодня   дети иногда по своей воле, иногда по воле родителей идут частным порядком к муллам или  в нелегальные медресе для получения религиозного образования.  Условия преподавания и её качество ни кем не проверяется. Нужно открыто сказать, что бытовые условия учащихся, образовательный процесс, профессионализм  религиозных преподавателей не всегда отвечает   образовательным, архитектурным и санитарным нормам. Другой проблемой  в  этой сфере является, отсутствия желания у религиозного духовенства к реформам религиозного образования, так как оно опасается,  что в результате этих реформ  может потерять свой статус,  положение и комфорт.

• государственным органам необходимо изучать международный опыт в сфере религиозного образования, в  вопросе подготовки кадров для религиозных  учреждений, разработки методики преподавания  религиоведения и т.д.

• государству и гражданскому  сектору  необходимо использовать потенциал СМИ в распространении  истории  религии, современных религиозных процессах в обществе. Это в первую очередь касается,  производства телевизионных и радиопрограмм,  создания  страницы интернет на местных национальных языках  и т.д. В государствах Центральной Азии назрела необходимость в развитии специфической журналистики, которая будет ориентироваться на объективное освещение  религиозных  процессов  в  обществе.  Такое информационное  сопровождение отношений государства и религии, позволить сторонам принимать  правильные решения по проблемам, существующих в их взаимоотношениях.

• государству необходимо проводит постоянный мониторинг религиозных процессов. Это, прежде всего проведение  социологических исследований по вопросам отношений государства и  религии, отношения граждан к  институту религии и т.д.

• государству необходимо также разработать механизмы взаимодействия религиозных организаций  с силовыми структурами, по проведению профилактических работ по предупреждению правонарушений среди населения. Необходимо также воспитывать  сотрудников правоохранительных органов в духе веротерпимости и толерантности. Например, сегодня некоторые оппозиционные узбекские и таджикские газеты  пестрят информацией  о том, что сотрудники  силовых структур применяют физическую силы  по отношению подозреваемых в незаконной религиозной деятельности.

• гражданскому сектору нужно работать с религиозными учреждениями в области воспитания лидерских качеств женщин. Сегодня в центрально-азиатском  обществе основная тяжесть социальной ответственности лежит на плечах женщин. Это связано, прежде всего, с миграцией мужской части населения за пределы  страны в поисках  заработков. Это означает, что решением каждодневных социальных и экономических проблем семьи,  во многих семьях мигрантов занимаются женщины. Поэтому  осуществление проектов по повышению роли женщины в обществе и развитие её лидерских качеств, позволит решить многие проблемы современного центрально-азиатского  общества. Важно довести до общества и прежде всего до  самих женщин, что ислам  не ограничивает права женщин на экономическую и  политическую самореализацию.

Исламский фактор в странах Центральной  Азии  актуализируется в социально-политической сфере.  Ислам  участвует сегодня в  формировании ценностных ориентаций   людей и   участвует в урегулировании отношений между людьми. При этом ислам может играть  роль инструмента в политической сфере  и с учетом социально-политической обстановки в центрально-азиатском регионе,   его роль  в этом качестве будет возрастать. Возможно, это проецирует конфронтацию между  светскими радикалами и  религиозными группировками.

Сегодня в регионе Центральной Азии наблюдается активность различных религиозных организаций, имеющий экстремистский характер. Это в свою очередь может негативно  повлиять на стабильность в обществе и  привести к    возникновению новых угроз в обществе.

В настоящий момент религиозные организации и  их объекты  становятся  идеологическими центрами   объединения людей, дают им чувство коллективности   и солидарности. При этом, в каком направлении эти  центры могут направлять людей, никому неизвестно. Некоторые,  не подконтрольные государству религиозные лидеры, как было отмечено выше,  могут манипулировать сознанием масс, и  особенно молодёжью. В регионе из-за    сложной   социально – экономической ситуации возможен рост  религиозного экстремизма и   распространения среди молодёжи  идей исламских фундаменталистов.

Ни смотря на активную работу государственных органов, деятельность  таких религиозных групп как например «Хизб – ат- тахрир» в республиках  Центральной Азии пресечь не удалось. По  сообщениям  различных информационных источников этих республик  деятельность «Хизб – ат- тахрир»  активизировалась  и   стала более радикальной. Радикальный ислам, как показывает международный опыт может в считанные дни дестабилизировать социально-политическую обстановку в обществе.

Развивающиеся сегодня  религиозно-государственные  отношения, делают необходимым поиск   новых правовых форм сотрудничества и   требуют совершенствование моделей отношений государства и религии в центрально-азиатском  обществе. Решение различных проблем в религиозной сфере, должно быт стратегическим приоритетом в деятельности государства.

Например, в  Республике Таджикистан  функционирование Партии исламского возрождения (ПИВТ) в политическом пространстве сегодня является барьером для создания абсолютной авторитарной власти.  При этом в Таджикистане, государство пытается включить религиозную идентичность в  границы национальной идентичности и через нее контролировать религиозную жизнь в стране, не допуская влияния таких религиозных течений как «салафия» и др.

С другой стороны таджикское государство озабочено тем, до каких границ оно может допустить политический ислам в  политическое пространство таджикского общества. При этом в Таджикистане пока как у государства, так и религиозных структур нет понимания того, что отношение государства и религии должно строиться на принципах партнерства. Таджикскому государству необходимо  способствовать  развитию гражданского общества. Только высокий   уровень гражданского сознания и культуры является гарантом от распространения религиозного фундаментализма и экстремизма в таджикском обществе.

Как мы видим, возрождение ислама на пост советском пространстве происходило   под усиленным влиянием радикального (салафитского) течения. Более того, началась  идеологическая борьба между традиционным и салафитским исламом повсеместно. Противостояние этих двух направлении в исламе привело общество (в республиках Центральной Азии и на Северном Кавказе) к состоянию гражданской войны. Для предотвращение этих конфликтов периодически возникала острая и необходимая потребность в диалоге между противоборствующими сторонами. Как практика показывало, именно диалог на всех уровнях помог решить (как было отмечено выше) проблему гражданской войны в Таджикистане, Нагорном Карабахе, Дагестане и Чечне.

Таким образом, нужно что-то делать с постоянным   растущим влиянием   салафитов на постсоветском пространстве  и в этой связи опыт  Таджикистана   по приданию  официального статуса  ханафитской  правовой школы,  возможно, будет полезен не только  для всей  Центральной Азии, но и  мусульманских республиках России.  Возможно ли в рамках ныне существующих Конституции в постсоветских странах ограничить или запретить деятельность салафитских  организаций?  Таджикский опыт не противоречит Конституции самой  РТ в этом вопросе?  Там  речь идет о  придание правового статуса одной из религиозных школ, но согласно своей Конституции Республика Таджикистан  является светским государством, где религия должна быть  отделена от государства. Такие и другие  противоречии могут  возникнуть и  в других  постсоветских республиках, где проживает преимущественно мусульманское население. Например, многие нормы шариата, которые соблюдаются в Республике Чечни, противоречат Конституции РФ.

После распада СССР, который был светским государством, так и  не был разработан принцип разделение полномочий религии и государства в постсоветских республиках.  Согласно точку  зрению некоторых  европейских и российских политических элит,  принцип разделения полномочий религии     и государства невозможен в  мусульманских странах,  этот принцип  реализуем только в  христианских обществах. Но в мусульманском мире многие не согласны  с этой точки зрения. Об этом подробнее можно прочесть в работе автора «Исламская общественная мысль о перспективах мирового развития».  Поэтому сегодня постсоветские  республики с мусульманским населением находятся в поисках решению этой и других проблем, связанные с отношением Ислама и Государство.

Источник: Central-Eurasia.com