Реформа образования в Туркменистане: благие намерения, слабое содержание?

11 выпуск Аналитического обзора по Центральной Азии, опубликованный университетом Джорджа Вашингтона в сентябре 2013 года, посвящен реформе образования в Туркменистане. <Реформа образования в Туркменистане: благие намерения, слабое содержание?> — работу с таким названием предложил Славомир Горак, научный сотрудник Института международных исследований факультета социальных наук Карлова университета в Праге. Он был приглашенным исследователем по программе Фулбрайт в Институте Центральной Азии и Кавказа Школы перспективных международных исследований Университета Джона Хопкинса в 2012-2013 годы.

Приводим текст обзора полностью.

После избрания второго президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова в феврале 2007 года образование стало номинально одним из приоритетных секторов развития страны. В системе образования было инициировано несколько реформ, чтобы ликвидировать последствия регрессивной политики, оставшихся в наследие от первого президента Сапармурата Ниязова — Туркменбаши.

Любую реформу в сфере образования необходимо планировать и реализовывать на долгосрочной основе. Тем не менее, спустя всего шесть лет  можно проанализировать общие тенденции в системе образования в  Туркменистане.

Начальное и среднее образование

Система начального и среднего образования претерпела существенные изменения в 2007-2012 году. о и среднего образования претерпела существенные изменения в период 2007-12 гг. В частности, обязательное посещение школы было расширено с девяти до десяти лет в 2007 году и, начиная с 2013 года, ученикам придется учиться в течение 12 лет для того, чтобы завершить свое среднее образование. Цель этой меры состоит в гармонизации системы образования Туркменистана с международными стандартами и теоретически позволит туркменским студентам подавать заявки на обучение за рубежом. Если это будет реализовано, Туркменистан станет пятой из постсоветских стран после трех прибалтийских государств и Грузии, реформировавших советскую систему 11-летнего начального и среднего образования.

Проблема заключается в том, что изменения были осуществлены слишком быстро. Девятилетний и 12-летний учебные планы были расширены без разработки соответствующих учебников или методик. В результате, национальные школьные программы в старших классах часто просто повторяют и обобщают информацию из младших классов, а директора и учителя оказываются неспособны подготовить более благоприятные условия для первых классов.

Современные школы, как правило, оснащены современным оборудованием, как компьютеры, ноутбуки или интерактивные доски. Распределение оборудования также происходит с высокой долей избирательности: во многих школах не хватает оснащения и большинство из них совсем не получают никакого оборудования. Тем не менее, многие учителя и директора боятся повредить оборудование, и поэтому они либо не позволяют использовать его в классах, либо выставляют его для аккуратного пользования только во время проверок или официальных визитов. Кроме того, работники школ не имеют достаточной подготовки в целом в сфере информационных технологий, и особенно, в работе с учебным программным обеспечением и оборудованием. Кроме того, в регионах не везде есть доступ в интернет и, что еще важнее, существует дефицит электроэнергии, что делает наличие информационных технологий бесполезным. Даже в городах, соединение в интернет идет медленно и контролируется правительством, разрешающим к просмотру только  несколько сайтов. Таким образом, идея использования технологий в школах остается в основном на бумаге и далека от того, чтобы реально улучшить систему образования.

По всей видимости, строительство новых является наиболее зримым результатом изменений, принятых в секторе образования Туркменистана. В 2012 году было объявлено об открытии 114 новых школ не только в городах, но и в более отдаленных местах. Тем не менее, стоимость строительства и ремонта является весьма завышенной. Например, за стоимость строительства школ в родных селах семьи Бердымухамедова Барабап и Ызгант можно отремонтировать тысячи школ по всей стране. Большинство из них по-прежнему управляются самостоятельно и ремонтируются за счет небольших пожертвований родителей учеников. Современные школы, как правило, оснащены современным оборудованием, как компьютеры, ноутбуки или интерактивные доски. Распределение оборудования также происходит с высокой долей избирательности: во многих школах не хватает оснащения и большинство из них совсем не получают никакого оборудования. Тем не менее, многие учителя и директора боятся повредить оборудование, и поэтому они либо не позволяют использовать его в классах, либо выставляют его для аккуратного пользования только во время проверок или официальных визитов. Кроме того, работники школ не имеют достаточной подготовки в целом в сфере информационных технологий, и особенно, в работе с учебным программным обеспечением и оборудованием. Кроме того, в регионах не везде есть доступ в интернет и, что еще важнее, существует дефицит электроэнергии, что делает наличие информационных технологий бесполезным. Даже в городах, соединение в интернет идет медленно и контролируется правительством, разрешающим к просмотру только несколько сайтов. Таким образом, идея использования технологий в школах остается в основном на бумаге и далека от того, чтобы реально улучшить систему образования.

Школьные учебники являются постоянной проблемой туркменского образования. Тем не менее, некоторое улучшение наблюдается с 2007 года, и каждый год издаются новые учебники, по крайней мере частично охватывающие школьные программы. Можно только надеяться, что когда-нибудь государство сможет обеспечить полные комплекты учебников по каждому предмету.

В то же время, учителя часто выражают недовольство качеством содержания и неравным распределением учебников. Новые учебники в основном написаны неопытными авторами и учителями без надлежащей квалификации. Кроме того, для написания учебников выделяется слишком мало времени (3-4 месяца). В результате, многие учителя не в состоянии использовать новые учебники в своих классах и до сих пор используют старые советские учебники, выпущенные в 1990-92 годы.

Подготовка учителей, по видимому, остается одним из  важнейших препятствий для развития системы образования. В результате ниязовских <реформ> было уволено или принуждено к уходу большое количество опытных учителей. На их место пришли недавние выпускники университетов, и хотя они получили образование в соответствии с новой университетской системой, качество их подготовки довольно низкое и имеет пробелы.

Образование часто прерывается такими сезонными событиями, таких как сбор хлопка. Хотя дети в начальной школе не обязаны идти на поля, учителя не освобождаются от этой практики. Кроме того, учеников часто заставляют собираться в толпы и стоять вдоль дорог во время приезда в Ашхабад иностранных делегаций, визита президента или высокопоставленных чиновников в регионы. Других учеников направляют на помощь в местах организации мероприятия или церемонии. Это советская традиция, которую режим Ниязова стал поддерживать и развивать, до сих пор сохраняется при новом президенте и иногда кажется, что масштаб проведения этих церемоний даже увеличился.

Школьные программы несколько улучшились за счет включения в них вновь предметов физического воспитания, а также социальных наук. К сожалению, ожидаемая деидеологизация обучения не состоялась. Изучение Рухнамы (<Священной книги первого президента>) не было полностью ликвидировано и она по-прежнему оставалась темой обязательного экзамена в средних школах и университетах в 2012 году, а также обязательным предметом для утверждения иностранных дипломов. Тем не менее, с 2011 года Рухнама больше не является предметом, по которому проходят выпускные экзамены в средних школах. Вместо этого внедряется растущий культ второго президента. Книги Бердымухамедова уже стали изучаться в нескольких классах в рамках школьной учебной программы и его портрет сменил предшественника в новых учебниках.

Хотя президент провозгласил изучение иностранных языков одним из приоритетов, реальная ситуация в этой области еще более ухудшилась за последние пару лет. Количество классов с обучением на русском языке в школах не восстановилось и не увеличилось, и по всей стране функционирует только несколько классов с обучением на русском языке (около 30 в 2011 году, что означает, что только 750-1000 из 100 000 первоклассников смогли в них обучаться).

Эти классы предназначены, в основном, для национальных меньшинств, хотя в связи с сохраняющимся высоким спросом со стороны родителей, там также учатся и туркменские дети. В любом случае, возобновление нормального функционирования русских школ в будущем представляется крайне проблематичным из-за нехватки учителей и сокращения русскоговорящего населения в целом. Россия, как и Туркменистан, не проявляют интереса в том, чтобы привлекать в страну специалистов в области образования и преподавателей из России.

В самом начале реформ казалось, что английский язык вырос в значении за счет уменьшения значения русского языка. Количество уроков английского языка увеличилось и они стали обязательными с первого по одиннадцатый  классы (и двенадцатый с 2013 года). Тем не менее, Корпус мира, которая обучал английскому языку и предлагал обучение в летних лагерях, закрыл свой офис в Туркменистане в конце 2012 года, а программы по обмену, таких как FLEX, зарегистрировали снижение числа претендентов. Были даже случаи давления на родителей, планировавших направить своих детей на участие в программах обмена.

Для национальных меньшинств программы начального и среднего образования на их национальных языках, в основном, отсутствуют. Казахские и узбекские школы были закрыты во времена Ниязова, и новый президент даже не выразил никакого намерения их восстановить. Таким образом, единственными иностранными школами среди начальных и средних школ являются престижные туркмено-турецкие школы, туркмено-русская школа в Ашхабаде, Международная школа Ашхабада (с преподаванием на английском языке и русским как «лингва франка», хотя для большинства туркмен обучение здесь является недоступным и слишком дорогим), а также небольшая воскресная школа, спонсируемая посольством Украины. Тем не менее, в 2011 году туркмено-турецкие школы стали закрывать по обвинению в  распространении исламской доктрины через учебную программу. Хотя роль этих школ дискутируема, они заполнили значительный разрыв в обеспечении качественного начального и среднего образования, и большинство туркменских победителей международных конкурсов в области гуманитарных наук вышли из этих школ.

Наконец, коррупция считается одним из главных препятствий на пути улучшения начального образования. В связи с отсутствием вакантных мест в <престижных> классах (то есть, в основном, русских классах), взятки стали нормой. Кроме того, учителя должны платить за освобождение от сезонной работы на хлопковых полях, оплачивать ремонт классов и покупку материалов (мел, бумага, ручки, маркеры,). Эти расходы впоследствии перекладываются на родителей учеников. Кроме того, широко распространена практика приема мелких взяток, например, продуктами питания или домашними животными (например, козами) в обмен на более высокие оценки, так как учителя  по-прежнему получают маленькие заработные платы. Они также часто обязаны платить директору школы, чтобы сохранить свои рабочие места (так же как и директора дают взятки, чтобы сохранить свои места, местным или региональным органам управления образованием). Таким образом, мелкая коррупция вызвана недостаточным бюджетом на образование, а также наличием широко распространенной и систематической пирамидой коррупции, начиная с министерства образования и заканчивая учителями и родителями, что существенно подрывает образовательный процесс и является одним из основных барьеров для любой реформы.

Высшее образование

В университетах уже прошли крупные реформы, которые можно было бы считать позитивным вкладом в будущее. Расширение университетских программ до стандарта пяти лет (шесть лет для медицинской школы) и ликвидация  обязательной трудовой и военной службы для молодых людей перед вступлением в университет стали одним из первых и логических шагов, предпринятых новым президентом. Бердымухамедов даже заново открыл несколько  университетов и пригласил в Туркменистан иностранных ученых и представителей зарубежных университетов. К примеру, открытие Академии наук, а затем и восстановление аспирантуры считаются весьма позитивными шагами в реформе высшего образования. В 2009 году в стране открылся филиал Губкинского института нефти и газа и несколько российских университетов открыли по всей стране центры, принимающие вступительные экзамены в эти университеты, в дополнение к существующему Туркмено-турецкому университету. Между тем, в северной части страны после нескольких лет закрытия возобновил работу Дашогузский институт сельского хозяйства. В 2012-13 годах были начаты предварительные переговоры по открытию Туркмено-американского университета в Ашхабаде.

При успешном завершении проект имеет потенциал привлечь преподавателей и ученых со всего мира, в частности, из европейских, турецких и/или российских университетов в самых необходимых специализациях: право, технические науки, образование, информационные технологии, и так далее. Создание частных университетов, запланированное на 2013-14 гг, кроме того, сможет привнести необходимый элемент конкуренции в этот рынок и привлечь высококвалифицированных преподавателей из Туркменистана и из-за рубежа, а также даст молодому поколению страны возможность получения качественного  образования. Как следствие, массовая коррупция в университетах потенциально может быть сокращена, так как родители предпочли бы заплатить официальную плату за образование, чем неофициальную взятку. В то же время, хотя университетские программы были расширены в соответствии с международными стандартами, стало ясно, что увольнения прежних научных сотрудников и/или преподавателей из университетов, предпринимавшиеся в последние десятилетия, создали едва восполняемый пробел в квалифицированных сотрудниках.

Оказалось, что у новых кадров существует серьезная нехватка в образовании и сильный идеологический крен, как наследие предыдущего периода. В этой ситуации, возможно, улучшить ситуацию могли бы временное  привлечение иностранных ученых и преподавателей в туркменские вузы, а также открытие новых университетов (в том числе частных).

Число студентов, согласно официальным источникам, стало неуклонно расти. Выросло и число тех, учебу которых за границей, преимущественно в России, Турции, Украине, Малайзии и других странах, финансирует туркменское государство. В 2011 году официальная статистика зарегистрировала около 2000 студентов, выезжающих на учебу за рубеж с государственной поддержкой. Есть и другие, которые в состоянии обучаться за рубежом на собственные средства. Президент Бердымухамедов также вновь разрешил признание иностранных дипломов в 2011 году, что было приостановлено в 2004 году. Тем не менее, студенты все еще должны пройти через процесс  утверждения своих иностранных дипломов, в том числе сдать проблемный тест на знание Рухнамы. Выпускники российских университетов, в принципе, освобождены от этого требования в соответствии с межправительственным соглашением от 2009 года. Но и здесь возникли проблемы, портящие общую позитивную картину.

В 2009 году студентам, выезжавшим за рубеж на учебу в Американский Университет в Центральной Азии в Бишкеке и других вузах, было отказано в выезде из страны и были инициированы меры против тех, кто обучается в <политически некорректных местах>.

Кыргызстан, в общем, стал страной из черного списка для туркменских студентов, так как правительство Туркменистана ввело дополнительные выездные визы в эту страну в 2011 году. Тогда, как официальное разъяснение можно понять с точки зрения режима (то, что в Туркменистане есть свои новые университеты и специализации и что на некоторые специальности в стране нет спроса), студенты выразили обоснованное недовольство, а иностранные посольства  негативно оценили такие шаги. Однако ситуация остается нерешенной до сих пор и многим студентам выезд из страны <запрещен>.

Зарубежные университеты часто обнажают реальный уровень среднего образования Туркменистана. Успешные кандидаты на поступление в такие университеты, как правило, вынуждены брать подготовительные классы в  университетах или средних школах, и/или готовиться к экзаменам с большой самостоятельной работой и помощью репетиторов. Тем не менее, во многих случаях, несмотря на изначально низкую подготовку студентов из Туркменистана, их мотивация позволяла им достичь наилучших результатов, и многие становились отличниками и получали престижные зарубежные гранты, такие как стипендии Фулбрайт или Рамсфелда. Тем не менее, эти студенты являются лишь малой  частью всех выпускников Туркменистана.

Кроме того, их полезность для Туркменистана является сомнительной, так как большинство из них, кажется, не хотят вернуться на родину, хотя недавний опрос в некоторой степени показал более оптимистичную картину.

Между тем, ситуация с университетами в Туркменистане ухудшилась. После нескольких инцидентов с участием студентов и критических замечаний, сделанных президентом в период 2009-12 гг, контроль в университетах  ужесточился, так как ректоры стали бояться увольнения. Теперь студентам официально не разрешается водить машину или приезжать в университет на такси. Им также запрещено посещать дискотеки, бары, рестораны после того, как произошло несколько инцидентов с участием студентов в основном из неблагополучных семей.

Студенты, однако, вынуждены посещать спортивные мероприятия, праздники, конференции и другие мероприятия. Действительно, такая практика участилась после назначения на пост нового министра образования в 2009 году Гульшат Маммедовой. Хотя и несчастный случай, повлекший за собой смерть нескольких студентов в ходе подготовки ко Дню Конституции в ноябре 2012 года, негативно сказался на практике привлечения студентов в массовые мероприятия, студенты все равно вынуждены посещать спортивные и другие мероприятия и кричать восхваления Аркадагу (<Защитник> — титул нового президента).

И здесь коррупция является одной из основных проблем в сфере высшего образования. Хотя Бердымухамедов распорядился внедрить видеонаблюдение во время вступительных экзаменов в 2012 году, оно не смогло сократить «сборы» для ректоров и преподавателей от студентов, пытающихся поступить в университеты. Напротив, по неофициальным данным, размер взятки, уплачиваемой за успешно сданные экзамены, в прошлом году увеличился до 40 тыс. долл и даже 70 тыс.долл. для поступления в такие престижные университеты, как медицинский университет или юридический факультет Туркменского Государственного Университета. Помимо этих расходов студенты сталкиваются с необходимостью платить официальные и неофициальные расходы за обязательные медицинские справки, перевод документов и нотариальные услуги, если они желают поступить в зарубежный университет.

Заключение

В последние несколько лет система образования в Туркменистане претерпела значительные изменения и сдвиги, что привело к неоднозначным результатам. Расширение охвата школьного и высшего образования и увеличение числа студентов в университетах как внутри страны, так и за рубежом означает серьезный сдвиг от политики первого президента. Статистика показывает, что число студентов высших учебных заведений составляет около 24 тыс. человек, и 10-15 тыс. человек обучаются за рубежом. Эта цифра почти достигает аналогичного показателя в конце советского периода в конце 1980-х годов, когда в Туркменской ССР училось более 40 тыс. студентов.

Более того, были ликвидированы главные эксцентрические меры прежнего режима: непринятие иностранных дипломов и принудительный труд перед поступлением в университет. Возрождение Академии наук и создание  нескольких новых институтов, таких как Институт стратегических исследований могли бы помочь восстановить научную работу в стране и обеспечить основу для политических процессов принятия решений. В этой связи в  последние годы имел место период <нормализации> правовой и институциональной основы для реформ.

Тем не менее, наследие эпохи Туркменбаши до сих пор ощутимо, и ее негативные тенденции могут вновь уничтожить те небольшие достигнутые успехи, если министерство образования и президент не возьмутся за реальные, а  не иллюзорные реформы. Ниже приведены некоторые из основных проблем:

1. Коррупция. В целом высокий уровень коррупции присущ всей отрасли образования, тем самым увеличивая стоимость обучения. Кроме того, продвижение культа личности президента означает, что часто менее компетентные, но лояльные кадры назначаются на ответственные должности за счет более независимо мыслящих людей.

2. Отсутствие человеческого капитала. Преподаватели с низким уровнем образования и идеологическими постулатами не в состоянии заполнить вакуум, возникший после удаления прежних кадров. Постоянный страх среди  преподавательского состава и директоров быть уволенным в случае отказа от выполнения инструкций <сверху>, а также слабые перспективы повышения уровня собственного образования работают против улучшения начального  образования. Кроме того, система передачи знаний от более опытных коллег (как это было принято в советские времена) или перестала работать, или работает только выборочно. Введение новых программ затруднено из-за  отсутствия методик и учебников.

3. Много оборудования, мало содержания. Хотя Бердымухамедов любит говорить об успехах в сфере образования, он больше предпочитает показушные проекты и поверхностные реформы, чем искренние попытки сделать вещи лучше.

4. Растущее недоверие к иностранному влиянию (в частности, западному), сохраняющийся высокий уровень непотизма и дальнейшие бюрократические и административные барьеры для студентов, выезжающих за рубеж в «неправильные университеты», являются препятствиями к реальным реформам.

5. Несмотря на вышесказанное, было бы ошибкой считать, что все недавние попытки реформ были неудачными. На самом деле было предпринято немало очевидных усилий, несмотря на значительные препятствия, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию в сфере образования в стране.

Источник CA News.org