«Коронки» для колонн
Если Москву называют сорок сороков по числу храмов, то горное село Нохур тоже можно назвать похоже. Здесь очень много мечетей – по числу каждого рода. Трудно представить, какое здесь разнообразие. Обжились там те, которые раньше жили в долине, но под натиском других племен поднялись в горы. Здесь живут и те, которые своими предками считают сбежавшую в горы от преследователей молодую чету армянского происхождения. Про других говорят, что они из потерянного колена иудейского. А иные считают, что их греческая внешность досталась от воинов Александра Македонского, оставленных для обживания отвоеванных гор.
Логика и в этом есть. Горцы рода Парраш считают себя потомками парфянцев-зороастрийцев, а как возразишь, если налицо их сходство с правителями на парфянских монетах. На сельском кладбище они даже благоустроили древние захоронения, поставив мраморные плиты с именами предков-зороастрийцев. Ныне, все они – дружные добропорядочные мусульмане и сохраняют свои старинные культовые памятники.
Давно не была в тамошних местах, а в последние перед зимой теплые деньки нашла все же время погостить у друзей. Ехала в такси. Нет, совсем не богачка я, просто единственное из роскоши, что в нашей стране мне по моему кошельку, да и то, пока бензин не подскочил сильно в цене. Да к тому же, наконец, в горах построили отличную дорогу. Обещают, что ее не размоют весенние сели, настоящий бич горных селений иногда даже с жертвами. Посмотрим, доживем до весны.
Дорога в селе прошла по прежнему руслу речки. Раньше и многотонники по ней скользили, и женщины в ней белье стирали, и мусор там скапливался. Теперь речная водичка, привыкшая к вольному раздолью, должна ужаться в новом бетонном ложе. Многое изменилось. Дома старые подновили. Новые особняки построили, мне подсказали, как в Дубае. Не была, не знаю. Зато знаю ценность арчевых колонн на айванах. Но их уже испортили, одели «до пояса» в листовое железо, точно больной зуб спрятали под коронку. И дальше было разочарование. Центр нижнего села так отреставрировали, что теперь вместо почтенных глиняных развалин самой знаменитой в горном краю медресе, какой-то кирпичный «новодел» узбекского розлива.
Побежала к моей любимой мечети над обрывом. Маленькая, с арчевой колоннадой, деревянной крышей, старинной дверью в сторону Каабы, милая, так бы на ладошке и понесла бы. Теперь эта мечеть вся забронировалась, достройками раздулась, кичится своим богатством и достатком своих прихожан. Все прежнее очарование улетучилось, теперь не посидишь во внутреннем дворике, не полюбуешься оттуда на Нохур. Дух ушел, жалуюсь я своим друзьям, а меня корят за то, что мне не нравится новое. Да я за истинно новое двумя руками. Я против ультрасовременного захолустья. Я против, когда вижу неприглядное и в маленьком селе, и в большом городе.
Господи, да здесь все «заевроремонтили», даже мистическое место у подножья Манамана! Раньше автомашину мы оставляли внизу и скользили вверх по галечной дорожке, чтобы увидеть «проход в Рай», откуда в былые времена, рассказывают, выходила к людям райская пэри Гызбиби с подружками, чтобы помочь советами, делами. Особенно в ней нуждались женщины, если дитя у них долго не было или оно болело. Вообще, очень полезная была эта пэри-фея. Но однажды райские подружки расположились у горы на заслуженный отдых после всяких земных хлопот, арбуз и дыни, хлеб разложили. Но вдруг напали на них пришельцы вооруженные. Хотели обидеть невинных, но они, быстроногие, успели убежать к своим, а проход стал сужаться так, чтобы захватчики не смогли пройти. С той поры райские помощницы здесь не появляются. А все, что было на их дастархане, в один миг окаменело. Местные настолько верят в эту романтическую историю, что я много лет назад знала стариков, которые уверяли, что в детстве, когда проход еще не сильно закрылся, они лазали туда и попадали в мраморный зал, где росли яблоки и другие фрукты. И даже райские плоды плыли людям по райскому ручью. Насколько я люблю слушать всякие мистические истории, настолько я стараюсь их проверять, чтобы обнаружить хоть маковое зернышко реальности. Я убедилась лишь в том, что вход в Рай с годами действительно становился все уже и уже. Теперь только птичка пролетит. Есть поверье, что дыра в священной горе сжимается от людских грехов. Наверное, скоро, она совсем закроется…
Мусульмане превратили это языческое капище в святыню, все благоустроили, ступеньки понастроили, даже каменные «бахчевые» уложили на показ, как в музее. Странно все это. Мусульмане, а не знают, что Пророк, несмотря на угрозы единоплеменников курейшитов, очистил Каабу от подобных камней-идолов. А теперь через многие века последователи Мухаммада забывают священный наказ и вновь поклоняются камням… Странно все это… хотя понятно, людям так хочется языческого красочного действа. Но верующим в Единого Творца в прошлое дороги нет.
Оставим теологические споры и вернемся к легендам, сказкам, стихам, которыми окутан Манаман, и которые с молоком матери впитывают горцы. Среди легенд одна, которую можно услышать во многих странах мира, где имеется мало-мальски важная в географическом смысле высотка. Вот и нохурцы, в свою очередь, уверены, что именно на их Манаман причалил Ной-Нух на своей лодке-ковчеге. У нохурцев даже на этот счет припасены доказательства. Академик Н.И.Вавилов в свое время указал, что Сюнт-Хасардаг и есть родина многих плодовых деревьев, а откуда им еще здесь, если б не оставил Нух семена плодовых и других тварей по паре. И Гильгамеш, герой древнейшего хеттского эпоса, после потопа искал траву забвения, лекарство против старости, а это, несомненно, мандрагора, которая редко, но еще встречается в здешних местах. Природа приготовила еще массу диковинок: это и пещера дэва, и места, где охотился Гёроглы, и даже можно найти уступ, где, возможно, в очень-очень далекие времена стоял храм Солнца. Об этом сообщил Геродот, он этот храм не видел, ему о нем рассказали.
Горы можно раздвинуть
Кажется, повезло горцам, богатые у них места. Раньше, когда населения в селах было гораздо меньше, то всем хватало земли на горных террасах. Теперь отвоевывают ее у гор. А весеннюю воду накапливают. Свое благополучие зарабатывают тяжелым постоянным трудом. Мне один молодой юрист родом из горного села даже как-то жаловался, что детства, как у других детей, у него совсем не было, то на меллек иди, то воды принеси, то корову встреть, да еще учиться заставляли на пятерки. Действительно, нохурцы трудятся, как мураши. Отдых только на пятикратный намаз – разговор с Богом, и за работу, да не только на собственном меллеке-огороде, но и на общественную. Ведь здесь колхозы не развалили, а превратили в дехканские объединения. Хошаром электричество проводили и газ, возводили дамбы, овраги засыпали для огородов, будто горы раздвигали… В Карауле живут переселенцы из нижнего села Нохур. Там построили новую школу. Дети все в форме, вежливые. Очень радостно от этого. Но вот другое печалит. Нет уже огромных кочанов нежной хрустящей капусты. Нет и рассыпчатого картофеля, Причин много, не зависящих от трудолюбивых горцев.
Недавно хлопковую повинность отменили, так смекалистые стали думать о плодовых садах в долине, о теплицах в горах, мечтают цветоводством заняться, не все же иранцам богатеть на этом деле. Но ныне инициатива наказуема. Без поддержки сверху любые идеи будут заморожены. И пока горцы больше занимаются собирательством. Вывозят на продажу все дикорастущее: барбарис, орехи, дикую алычу, целебные травы, все, что припасено природой для животных и птиц…
Уже был экологический бум, когда рубили на дрова бесценную арчу. Теперь проблема решена, горы зазеленели. Арча уже не боится человека с топором, но теперь появились собиратели… Скоро и вкуснейшую родниковую воду по бутылкам будут фасовать и в Ашхабаде продавать. Нельзя это делать, предупредил американский ученый-эколог, который был там позапрошлым летом. Все меньше и меньше на земле остается таких уголков девственной природы рядом с урбанистическим центром. Надо сохранять, беречь это богатство и на бренде чистой природы «Нохур» делать настоящие деньги. Но это дело государственных мужей.
Как прошел праздничный день в Нохуре? Хорошо, вкусно, но без цветов у памятников… На два села только один бронзовый бюст, да и тот на народные деньги и очень заслуженному человеку, А. Атабаеву, первому туркменскому учителю.
…Остановили машину у самого костра, где уже жиром истекала шурпа. Солнце уже быстро укрывалось за высокой горой, но последние его лучи ещё плескались в заводи источника. Ожили всякие козявки-букашки, зазвучали звонкие птичьи трели. Деловые горцы говорили меж собой. Может оставить этот горный источник в покое, не прятать его в трубу? У родника так хорошо думается, да и мальчишки пусть развлекаются, рыбу удят. Повзрослеют, не до развлечений будет, работы в селе столько будет, ведь, похоже, новые времена наступают.
Ильга Мехти
