«Узнают парфян кичливых
По высоким клобукам…»
Вспоминаю, с собой всегда брали хлеб, кусочек круглого, как солнце, чурека. Добирались на тарахтящем пазике до холодных ключей Янбаша, снимали сандалии и старались напрямик добраться до расплывшихся развалин глиняной крепости. Плодородная земля с незапамятных времен обласкана босыми пятками земледельцев, на дорогах же разбита в клубящуюся бархатную пыль копытами быстрых и изящных нисейских скакунов. Я даже невольно сторонилась, чтобы пропустить стремительную парфянскую конницу, прикрывала ладонями уши от пронзительного свиста летящих стрел. Мы сквозь века видели кипучую жизнь этой крепости и потому безмерно гордились вниманием Поэта к ним, парфянам.
«…Узнают коней ретивых По их выжженным таврам; Узнают парфян кичливых По высоким клобукам…» – так эмоционально Александр Сергеевич Пушкин переводил строки Анакреонта. Древний грек был из малоазийского Теоса, который захватили всадники с Иранского нагорья. Среди них были парфянцы, и древнегреческий поэт смог узнать их повадки и нравы. Пушкин описал парфян пятого столетия до н.э., то есть минимум на пару веков раньше, чем этот народ всплывает в истории.
…Почти в каждом ашхабадском доме висела реконструкция Круглого храма из популярной книжки, ее автор патриарх среднеазиатской археологии Михаил Евгеньевич Массон, руководитель Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции, которая была организована по решению первого археологического совещания в Москве в феврале 1945 года, когда еще шла война. В северной части крепостного сооружения Нисы работала Южно-Туркменистанская археологическая комплексная экспедиция, помня о Страбоне, который передал: «на акрополе… царю особое жилище… сокровищницы и склады для полученной им дани…». Но где же они, храмовые ценности, драгоценное оружие, золотые, серебряные сосуды, дорогие украшения?! И вдруг из земли появилась крохотная мраморная головка. Копнули дальше – проявилась голова грифона и обрисовалась форма большого рога. Перед археологами был древний кубок-ритон из слоновой кости с богатейшей резьбой. Кто-то сдул пыль. Внезапно половина лица на одной из фигурок рассыпалась. Потом была ночь страшного Ашхабадского землетрясения, которое в одночасье разрушило город и окрестности. Обвалились и глиняные стены Нисеи. В лагере археологов многих засыпало землей, ушибло камнями. Но все были живы – это главное! Ритоны слегка завалило. Археология. Парфия. Ниса. Все было забыто. Все бросились спасать пострадавших. В эти дни на помощь Ашхабаду пришла вся страна. Люди понемногу успокаивались. Однако сразу начались дожди, способные размыть находки. Надо было спешить… Реставраторы из Санкт-Петербурга предложили уникальный способ выемки сосудов. Выкапывали на три четверти объема. Очищали от земли. И вот тут-то пригодились гибкие и мягкие иголки — иглы дикобразов. Вычистив, заливали гипсом. В реставрационных мастерских их вынимали из гипса по кусочку. Так в Нисе были обнаружены ритуальные сосуды в форме рога из слоновой кости для культовых возлияний зороастрийцев. Тайна – кто же варварски свалил все ненужное в одну кучу и оставил на века лежать на глиняной софе в опустошенной ими же камере? Успокаивает лишь одно,что грабители, прельстившись драгоценностями, оставили сами ритоны – изделия с прекрасной драгоценной резьбой по слоновой кости. Одно можно сказать, что грабители захватили настолько много добра, что их уже не прельщала даже слоновая кость. Они содрали с прекрасных кубков золото, серебро, драгоценные камни – остались места, в которых некогда сверкали, возможно, изумруды, рубины, ведь когда-то скульптурный декор сосудов дополнялся раскраской и инкрустацией из драгоценных металлов, пасты, камней, цветного стекла.
Предки парфянцев были из тех индоарийцев, которые, начиная со второго тысячелетия до н.э., волнами приходили на Иранское нагорье. Апатрик, так называлась область их проживания, которую после развала империи Македонского захватили кочевники, которых древние называют «массагеты». Или же «скифы». Или же «саки». Мало чем тогда отличались многочисленные кочевавшие сообщества по языку и нравам. Греки, так они же всех кочевников называли скифами. Интересно, что по стилю жизни скифы напоминают коренных американцев-индейцев. Они тоже были лихими наездниками и виртуозно владели боевыми искусствами. Также поклонялись силам природы, верили в колдовство и талисманы, да искали сближения с Небесным покровителем посредством наркотических допингов. Те и другие любили трофеи в виде скальпов врагов, пили из черепов и верили в магическую силу золота.
Продолжим. Кочевники, смешавшись с местным оседлым населением, приняли самоназвание «парфяне». Среди скифов-массагетов-прочих элитой считались парны или пары. Из этого племени был царь Арсак-Аршак. Впоследствии каждый царь Парфии носил это имя, как царственный статус. Династия начала завоевывать Восток и создала державу, которая известна ныне как Древняя Парфия. Аршакиды умело управляли империей, которая в зените их царствия была от моря до моря – от Каспия до Персидского залива. Парфяне, кочевники, сдвинули с престола Ахеменидов и Селевкидов. В это трудно поверить. «Это примерно такое же положение, как если бы, скажем, Туркмения объявила войну Ирану, Афганистану, Грузии, Армении, Турции, Палестине, Сирии и Ираку, сразу всем вместе, – и победила!» – так рассказывал студентам Лев Гумилев о феномене Парфии на лекциях, которые опубликованы ныне книгой «Струна истории». Завоевали парфянцы и богатую Маргиану. Аршакиды старались, чтобы на престолах соседних государств, в Армении, Мидии, Иберии, Албании были их родственники.
Позвольте уточнить, Нисой крепость в предгорьях Копетдага назвали греки. Так же называли они и гору, на которой вырос Дионис. От греческой «Ниса» и Ницца. Однако, местные жители сооружение с мощными оборонительными стенами называли Митридаткерт, по имени царя, названного в честь древнего бога Митры, которого продолжали чтить и они, зороастрийцы. Царь Митридат превратил разрозненное государство в крупнейшую империю древнего мира. Он осуществил множество успешных боевых походов и последовательно присоединил Систан, Арейю и Мидию. В 142 году до н.э. в его руках оказывается Вавилон. Клинописные документы именуют парфянского правителя титулом динистии Ахеменидов — «царем царей».
Возникает много вопросов. Почему цитадель Митридаткерт была основана далеко от исконных мест проживания парнов? Стольным градом империи вряд ли была. В сохранившихся письменных источниках нет упоминаний об этом. Царская резиденция? Тоже сомнительно, ведь главными постройками были не дворцы, а храмы. Зороастризм в эпоху могущества Парфии обзавелся храмами и многочисленным духовенством. Исследователи предполагают, что крепость была духовным оплотом и родовым гнездом династии. По сведениям античных историков там погребали парфянских царей. Это их, царские мавзолеи, курганы в соседней крепости Новая Ниса археологи находят уже разграбленными? Вопросы и вопросы, но одно можно сказать однозначно, с предгорий Копетдага, из крепости, которая теперь более привычно называется Старая Ниса, шло идейное становление парфянской державы. Там был их культовый центр, где блюли древние традиции. Зороастризм по закону преемственности перенял многие религиозные принципы ушедшей ведической эпохи, в том числе и культ священного огня. Но если в ведическую эпоху, судя по священной Ригведе бог Агни был всеяден, ненасытен. Он — «…Огонь ужасающей мощи», он «принимает и поглощает то, что предназначено для полубогов», он уносит на небеса и тела умерших.
У парфян-авестийцев суть отношения к Агни изменилась. Это уже чистый огонь Ахурамазды. Мобеды-жрецы подходили к священному алтарю, прикрыв рот повязкой-паданом, чтобы не осквернить дыханием трепетную плоть обожествленного огня. Там молились, просили процветания державы. Но молились не только Ахурамазде. Типичный бог-победитель древний Митра сделался покровителем парфянских царей. Процветал такой же древний культ Анахиты Ардвисуры. Парфяне тоже поклонялись воде. До сих пор внутри крепости видны следы огромных бассейнов. Проводились и древние дионисийские празднества, мы их видим на слоновой кости нисийских ритонов.
Старая Ниса была храмовым комплексом. Культовые помещения строили уже не только из привычного в Азии сырцового кирпича, но использовали также мраморные архитектурные элементы, скульптуры, принятые, как образец, в античном мире. А жили в Новой Нисе, где стены из крупного сырцового кирпича оберегали общественные здания и дома. Там же был некрополь парфянской знати. За мощным валом били родники, которые были активны еще несколько десятилетий назад, это и есть Янбаш, куда мы бегали детьми. Однако простой люд жил в пригороде, тоже обнесенном крепостной стеной. Все огораживали: усадьбы, сады, виноградники, время было такое.
Две тысячи лет назад, осенью, вероятно, тоже сияло ласковое солнце. Бегали дети, играли в кости, а взрослые, забыв на время постоянные войны, копошились в огородах и на виноградниках, собирали в садах урожай. Готовились к зиме – сушили горы сладчайших плодов, заполняли маслом и зерном огромные амфоры-хумы. Орал осел. Жирных баранов пастух загонял в хлев. Козы тянулись к виноградным листьям. Мастер отобразил на слоновой кости нисийских ритонов многое из того, что сегодня можно увидеть осенью в Багире, селе, соседнем с крепостями. Нисийские ритоны, сосуды для возлияний из слоновой кости, которые хранятся в Национальном музее Туркменистана – богатый источник научной информации о быте парфян.
Какими же парфяне были внешне, как «узнают парфян кичливых»?
Если судить по описанию Анакреонта, переданного Пушкиным, то парфяне-всадники носили на голове высокие клобуки. Такие на известных рисунках всадников из парфянского Дура –Эвропос. А если судить по нисийским ритонам? Приглядываюсь к лицам героев сценок на фризах. Там они плотны, круглолицы, носаты, они типичные азиаты, как и их правители на парфянских монетах, выставленных в этом же нисийском зале музея. Кстати, и подстрижка усов и бороды у людей на фризах ритонов такая же, как у современных яшули-стариков. Хотя одеты многие герои сюжетов по-гречески, встречаем также изображение знатного парфянина в скифском костюме. Несомненно, мастер изображал совсем не олимпийских богов, как раньше уверяли некоторые исследователи. Но если же судить по сохранившемуся фрагменту огромной глиняной статуи из нисийского храма, которая тоже хранится в Национальном музее, то парфяне имели длинные светлые волосы, длинные бороды и усы. Но об этом еще будет повод поговорить… другой раз, в другом рассказе.
Слишком разными были римляне и парфяне, и чем лучше они узнавали друг друга, тем больше обнаруживали неприемлемого для себя. После первой битвы в 65 году до н.э., столкновения двух держав не прекращались. В 53 году до н.э. – поражение Марка Лициния Красса при Каррах, в 36 году до н.э. – неудачный поход против парфян Марка Антония. После постыдных поражений пострадало этническое самосознание уже у самих «повелителей мира». Даже удалившийся от политики римский император Тиберий Клавдий Нерон не упускал из вида грозных «варваров», требуя регулярной сводки об их действиях. Изображен был этот римский император на монете, которую взяв у фарисеев, Иисус изрек: «…отдавать кесарю кесарево, а Богу – Божие».
Вмиг развернутые шелковые знамена парфянцев, как внезапное пламя, ослепляли в боях римских легионеров, не знавших еще магической китайской ткани, хотя шелк определял характер всех исторических контактов и конфликтов той далекой эпохи. Рубашки из тонкой целебной «китайки» были самым верным спасением от несметных мелких, но злых насекомых на теле, однако стоили безумно дорого. За шелком отправляли купцов требовательные венецианки в Азию. Знаменитый «муслин» от «Мосул», города на Великом караванном пути, где производились тончайшие шелковые ткани, обладать которыми хотели многие царственные особы мира. Однако производство шелка, обогатив в свое время ремесленников Востока, в наши дни достигло совершенства в Италии, а точнее, в Венеции, куда ныне посылают своих женихов за шелковой тканью для подвенечных платьев разборчивые невесты. Торговая диалектика, однако! Ажиотажный спрос убедил тогда китайцев торговать шелком за пределами Поднебесной империи, но китайцы и римляне даже не сталкивались друг с другом на «шелковом» пути. Парфяне не подпускали их к популярным китайским товарам. Аньси, как называли китайцы Парфянскую империю, отвоевало право посреднической торговли. Даже в глухой пустыне на берегу Узбоя при впадении в Каспий, поставили таможенную крепость Игдыкала, чтоб иноземные купцы и не пытались даже улизнуть от их парфянского ока, не провозили бы к Черному морю товары без оплаты.
Рим делал ставку на тяжеловооруженную пехоту. А парфянская армия гордилась своей непревзойденной кавалерией. Кентаврскою силой обладали азиатские стрелки, сросшиеся с крупами их быстрых, подобных ветру, лошадей. «…Примерно 240 семейств парфянских и отчасти персидских должны были нести службу в коннице, естественно за свой счет. Это были богатые люди, потому что лошади тогда очень стоили дорого. И каждый выходил весь не один, а «конно, людно и оружно», то есть в сопровождении своих слуг. И это была грозная сила – парфянская тяжелая конница…» – так описывал студентам Лев Гумилев политическое устройство Парфии. Нисейские небесные кони могли в день преодолевать расстояние не менее 100 км. Доблесть парфянских всадников сохранилась в их потомках. За таких скакунов платили золотом, равным их весу, а серебром подковывали. И до сих пор меж правителями мира нет ценней и торжественней подарка, чем ахалтекинец, выращенный, как и много сотен лет назад, в конюшнях недалеко от парфянской крепости Ниса.
В детстве мы знали и то, что в Парфии произошло отмщение римлянину Крассу за Спартака, которого полюбили по книге Джаваньоли. Это позже узнали, что та решающая битва парфян с римлянами при Каррах была далеко от наших мест, в Месопотамии. Детский негатив не бывает безосновательным. Но в детстве и пространство, и время сходились вместе к родному порогу, ну, на крайний случай, городу, сближая реальность и древние мифы, сказки, легенды. Парфия, не скупясь, одаривала наше детское воображение, и до сих пор щедра на подарки и сюрпризы.
Парфяне «диковинными» стрелами, «невидимыми» в полете, как писал античный писатель Плутарх, поражали насмерть противника. Парфяне были храбрыми, лихими джигитами. Они нагоняли ужас внезапностью своего появления. При царе Ороде Втором в Парфянское царство вторглись римские войска под командованием Марка Лициния Красса. Потом в знаменитой битве при Каррах в 53 году до н. э. потерпели сокрушительное поражение. Парфянам тогда достались римские знамена, значки воинской доблести сигнумы, они разослали их по своим дальним храмам. Что могло быть унизительней?! Вспомним, также поступили и советские воины, бросив к Кремлевской стене в Москве завоеванные в боях знамена поверженных врагов. Что касается римлян, то впоследствии римляне все же выпросили свои знамена назад. Пленных же парфяне угнали на окраину империи. В парфянской Маргиане появились новые рабы.
Со временем европейцы «растворились» среди местных азиатов, но до сих пор их кровь выдает себя то четким римским профилем и серыми глазами, то светлыми кудрями, как у моего сокурсника туркмена – красавца из Мургаба, имевшего шанс, оживи Микеланджело, стать завидной для него моделью. Парфянские всадники в знаменитом бою при Каррах догнали и самого Марка Красса. Азиаты обезглавили римского полководца. Потом вместо бутафории внесли на блюде его голову во время представления трагедии античного классика. Спектакль давали, конечно же, в честь великой победы, возможно, в главном культовом центре парфян, в той самой крепости Старая Ниса, где обнаружили мраморный фрагмент спектакля – руку, держащую за волосы отрезанную голову.
О Парфии писали многие греко-римские авторы: Страбон, Аполлодор и Посидоний, Арриан, но до нас не дошло ни одного их специального труда. Отрывочный материал касается лишь некоторых сторон парфянской истории, и, как правило, парфянские дела там упоминаются лишь в связи с сюжетами римско-парфянских взаимоотношений, и потому не всегда объективны. Мы в школе учили историю Римской империи, а о Парфии, такой же сверхдержаве, узнавали лишь мимоходом. Это приблизительно тоже, если б через столетия все учебники будут рассказывать только об истории США. Все это подтверждает, что сокрытие подлинной истории Древней Парфии имело свои, такие же древние и очень важные причины, требующие забвения удивительной эпохи Персии почти в пять столетий. Наследники этой империи, следующие персидские правители Сасаниды, считали парфянских царей незаконно вошедшими на иранский престол, и, похоже, преднамеренно заглушали все хорошее в династии Аршакидов.
В начале нашей эры молва о непобедимых всадниках достигла западного мира, о парфянах заговорили в Малой Азии, на Ближнем Востоке, в Египте. Отголоски той славы как раз и сохранил текст Апокалипсиса от Иоанна Богослова, иудея, но приверженца Христа. Текст пронизан верой в приход всадников-парфян, которые освободят их от власти язычников-римлян. Во втором и в первом веках до н.э. имел хождение другой апокалипсис под названием «Оракул Гистаспа», написанный на греческом языке. Он был направлен против Рима и тоже предсказывал его падение.
Римская империя взяла на себя роль режиссера мировой политики, но противостояние с парфянской державой основательно подточило ее силы. В IV веке огромная языческая империя раскололась, а новая религия укрепилась. Первые приверженцы Христианства нашли приют в Парфии. Римляне и греки в силу исторических причин постепенно превратились в византийцев. И опять же, но уже во второй половине XV века с тех же парфянских владений, но теперь сельджуки под древним именем-знаменем «турки», уничтожили оплот православного мира – Византию. Такая уж уроженцам туркменской земли досталась роль в духовной истории Евразии.
Однако пушкинское «кичливые» обижало. Но давайте расставим все по своим местам. Такую эмоциональную характеристику грек Анакреонт дал тогда храброму, но еще малоизвестному племени. Народ же великой страны, великой державы, кто с римлянами боролся на равных, великий народ, с огромным вкладом в развитие Евразии, мог ли он быть негативно кичливым? Можно было им, азиатским рыцарям, кичиться-восхваляться, ведь их победы постоянно и очень сильно огорчали Римскую державу.
Трудно представить подлинную историю древнего Рима без истории Парфии! Так считает доктор Карло Липполис. Туринский центр археологических исследований не один сезон проводил на раскопках в крепости. А как же исторической науке развиваться без изучения Парфии! Примерно так высказался Президент Франции Франсуа Миттеран в парфянской крепости, историей которой был увлечен. Ниса. Он-то знал, что одно имя этой крепости и той, средиземноморской, которое произносится ныне как «Ницца», дали древние 400 лет до н.э.. Интересно, на китайском языке Франция обозначается словом «Фал-Аньси», а Парфия — «Аньси». Французы трепетно относятся к парфянским археологическим новостям. А еще я помню наше оцепенение от неожиданно буйной радости членов финской делегации, когда им сообщили, что мы поедем в культовый центр древних парфян. Помню и нашу радость, когда мы узнали, что деловые гости с севера так много знают о восточной державе. Изучение истории Парфии не только расширяет кругозор, но и позволяет выйти за пределы европоцентризма, который, увы, еще свойственен сознанию большей части зарубежных ученых…
Еще о моей любимой Нисе. С точки зрения античной техники крепость являла собой неприступную твердыню. Оплывшие глинобитные башни, некогда внушительные с бойницами, ныне больше похожие на лежащих заболевших львов. Там всегда щемит сердце, как помню было со мной в промокшем и раскисшем глиняном городе моего детства. Возле дувала-забора жду отца с работы. Невмоготу уже было сидеть дома с братьями в низкой комнате времянки, когда уже вторую неделю глиняную крышу непрестанно и монотонно молотят потоки дождя, размывая даже стены. На скорую руку был слеплен наш город после ашхабадского землетрясения – очередного стихийного бедствия землян. Кара? За что? Я под дождем нервно ковыряла ногтем замазку старой калитки и уже не мечтала о солнце, позабывшем наш мир. Тягучая тоска так сжимала мое сердце, что даже появление из-за угла отца не дало мне успокоения. Я кинулась на его грудь и безутешно плакала. Такое же жгучее чувство боли в груди охватывает меня, когда вижу, как незаметно распадаются, оплывая, некогда мощные бастионы и стены древней цитадели Старая Ниса, не в силах справиться с дождями и… собственной тяжестью.
Сегодня мир почувствовал поистине планетарное звучание Нисы. Чудом сохранившиеся памятники включены ЮНЕСКО в Список мирового наследия, своего рода Красную книгу архитектуры, наряду с Акрополем, Тадж-Махалом и египетскими пирамидами. А значит, появилась надежда на спасение уникальных памятников мировой державы. В Старой Нисе строители восстанавливают центр крепости, который постепенно предстает в очертаниях глинобитных сооружений парфянских времен.
Ильга Мехти
