Гюльнара Мамедзаде
22 апреля в Москве прошла встреча министров иностранных дел прикаспийских стран, а в сентябре 2014 года ожидается саммит глав этих государств, посвященный вопросу определения правового статуса Каспия. Нынешний ход переговоров прокомментировала гендиректор АМИ «Новости — Азербайджан», представитель Института каспийского сотрудничества в Баку Гюльнара Мамедзаде.
Как вы оцениваете результаты встречи глав МИД? Удалось ли добиться какого-то прогресса в переговорах? Министр Лавров заявил, что определенные договоренности были достигнуты по вопросу разделения водного пространства.
Оценивая итоги встречи в Москве глав МИД прикаспийских государств, важно понимать, на фоне каких событий в регионе проходила данная встреча, и правильно определить степень их влияния на каспийский переговорный процесс 2014 года. В частности, серьезные изменения в регионе повлекли за собой события вокруг Ирана и далее кризис в Украине, трансформирующийся в целом в кризис системы международных отношений.
В этой ситуации будет нарастать необходимость упрочения региональных форматов и переформатирования прежних геополитических и экономических союзов, что и находит сейчас постепенное отражение в каспийском переговорном процессе. Хотя ситуация в вопросе определения правового статуса Каспия пока несколько далека от оптимистических прогнозов.
То есть в регионе сформировались определенные предпосылки к тем договоренностям и предварительным заявлениям, с которыми главы МИД выступили по итогам встречи в Москве.
В частности, цитируя главу внешнеполитического ведомства РФ С.Лаврова, «странам-участницам удалось добиться серьёзных успехов в урегулировании вопроса о статусе Каспийского моря».
Это можно считать прогрессом?
Прогресс присутствует, так как эти переговоры ведет уже значительно усилившая свои позиции в мире и регионе Россия, избавляющийся от санкций и более маневренный и привлекательный Иран, что в совокупности будет влиять на смещение энергетического и стратегического баланса в регионе в восточном направлении. Россия, о чем многозначительно говорят российские эксперты, стала активнее педалировать вопрос создания газового ОПЕК.Соответственно, этот процесс и сопутствующие ему нюансы повлияют и на позиции остальных прикаспийских стран, имеющих выгодную географию и обладающих значительными энергоресурсами.
Западные партнеры чем настойчивее заявляют о стремлении минимизировать энергозависимость от России, тем больше ошибок совершают на этом направлении
То есть сформировался благоприятный момент для продвижения договоренностей и на каспийском направлении, о чем прежде всего на волне украинских событий заговорили западные партнеры, которые, чем настойчивее заявляют о стремлении минимизировать энергозависимость от России, тем больше ошибок совершают на этом направлении.
Таким образом, актуализировав в очередной раз обсуждения по энергетической повестке Каспия, в том числе по вопросу Транскаспийского трубопровода, Запад, не обеспечивая потенциальных участников этого проекта необходимыми гарантиями, лишь прибавляет дополнительное ускорение России в направлении, не приближающем их реально к реализации данного проекта.
Если же реализация Транскаспийского проекта станет возможной, это существенно изменит баланс сил в регионе. Как следствие, Россия, реагируя на текущие события, еще более настойчиво, чем прежде, усиливает акцент на вопросах безопасности в качестве фундаментальной основы для перспективного регионального сотрудничества прикаспийских стран.
В результате пятерка на встрече в Москве прорабатывает соглашение по вопросам безопасности как в региональном формате, так и, вероятно, через призму национальных интересов каждой страны. Здесь целый комплекс вопросов, включая неприсутствие третьих стран на Каспии, вопросы, связанные с выводом войск НАТО из Афганистана, наркотрафик, но военная составляющая, безусловно, доминирует. И если сегодня реальной угрозы в этом контексте нет, предупреждение таковой обеспечивают на перспективу.
В этом ключе привлекают внимание визиты высоких официальных лиц прикаспийских стран, предварявшие встречу глав МИД в Москве, а именно значимый для будущего всего региона визит президента Азербайджана Ильхама Алиева в Тегеран и последние вояжи глав оборонных ведомств прикаспийских стран.
Здесь не менее важно держать постоянно в поле зрения позицию Ирана, поскольку эта страна после продолжительного режима санкций и международной изоляции получила наконец зеленый свет на всех направлениях. Соответственно, в условиях последующих возможностей, которые ожидают Иран, эта страна с ее сложной и многоходовой дипломатией будет влиять на развитие многих процессов в регионе и судьбы других государств.
Историческая роль России на данном этапе — минимизировать риски для партнеров по СНГ быть втянутыми в сценарии жестоких конфликтов и переворотов, как это произошло в Украине
Что касается определенных договоренностей глав МИД по вопросам водной поверхности, то это, безусловно, важный этап и наиболее достижимый результат, который можно ожидать, в отличие от переговоров, которые затрагивают вопросы раздела морского дна, богатого углеводородами. Каспийским странам, по сути, ничто не препятствует обеспечить общее пользование водной поверхностью и свободное судоходство на Каспии, так как это по-своему выгодно каждой из сторон.
Каковы перспективы будущего саммита глав прикаспийских стран, который запланирован на осень? Удастся ли нашим лидерам заключить хотя бы какие-то совместные соглашения? Или конвенция по правовому статусу Каспия не будет подписана даже в ближайшие 10 лет, как говорят некоторые эксперты?
То же самое касается прогнозов относительно итогов предстоящего астраханского саммита глав прикаспийских государств, которые во многом будут обусловлены развитием тех процессов, которые уже оформились в регионе.
Понятно, что судьбоносных прорывов по статусу не будет, но контент каспийской тематики может быть обновлен новыми компромиссными подходами, а именно на уровне глав государств может быть выведена некая политическая формула, то есть устраивающее все стороны политическое решение, как «дорожная карта» к дальнейшим практическим результатам.
И лучше не укладывать этот процесс в конкретные сроки, тем более в такой настораживающий отрезок времени, как 10 лет, поскольку в условиях краткосрочной предсказуемости и повышенной динамики современных процессов решение может прийти значительно раньше, чем предполагалось, под влиянием тех или иных событий в регионе.
Что сегодня больше всего осложняет ведение переговорного процесса, который тянется уже не один год?
Наверное, затягивание процесса осложнялось во многом тем обстоятельством, что существующий статус-кво так или иначе устраивал каспийские страны, прежде всего потому, что отсутствие статуса не препятствовало процессу освоения ресурсов Каспия. Тогда как те или иные возможные компромиссы несли риски, прежде всего экономического характера. Поэтому зачастую стороны более имитировали и декорировали процесс переговоров, нежели реально искали пути продвижения, отказываясь от взаимных компромиссов. В большей степени это можно отнести к Ирану и Туркменистану. Сейчас помогают Ирану наращивать свой компромиссный потенциал, завтра помогут Туркменистану, правда, несколько иначе.
Возвращаясь к теме московской встречи, на которой были согласованы, как заявил глава МИД РФ, «принципы, которые лягут в основу конвенции», — это довольно многообещающее заявление. Вряд ли это может предвещать скорые договоренности на предмет управления каспийскими ресурсами, но на данном этапе скорректирует и стабилизирует ситуацию с точки зрения приоритетного партнерства, географии маршрутов, а также будущего ряда энергетических проектов.
Как представляется, в системе межгосударственных связей и интересов будет формироваться новая конфигурация, и уже к началу 2015 года в регионе и мире может быть выстроена основа для развития другой реальности. Перед жестким выбором будут поставлены многие страны региона, прежде всего это коснется стран СНГ.
Что может сделать Россия в таких условиях?
Историческая роль России на данном этапе — минимизировать риски для партнеров по СНГ быть втянутыми в сценарии жестоких конфликтов и переворотов, как это, к сожалению, произошло в Украине, так как в конечном итоге это затрагивает непосредственно и интересы России.
Пока, к сожалению, ситуация в интересующем нас пространстве сохраняет угрозу возникновения конфликтов на той или иной территории.
Информационная война также продолжается и затрагивает не только Россию, но и ее отношения с основными партнерами. Для России ключевые партнеры прежде всего страны СНГ, и если бы за предыдущие годы Россия минимизировала влияние ряда конфликтных точек, которые и сегодня могут быть использованы на усиление противостояния среди постсоветских стран, то упростила бы реализацию собственных интересов, в числе которых интеграционные перспективы в евразийском поле.
Ситуация в мире будет неуклонно усложняться, а значит, будут неизбежно корректироваться отношения в кругу партнеров. На будущее, в том числе Каспийского региона, Центральной Азии, Южного Кавказа, будет влиять глобальная повестка.
Сейчас сложно однозначно утверждать, в какой степени и в каком направлении это будет происходить, но ясно, что ситуация, в частности в странах СНГ, облик и система ценностей в этих государствах подлежат изменениям. Этот процесс необратим, вопрос лишь во времени, очередности и степени перемен для той или иной страны, а также способности элит своевременно реагировать на внешние и внутренние процессы.
Информационная война также продолжается и затрагивает не только Россию, но и ее отношения с основными партнерами
Здесь, конечно, можно рассмотреть несколько сценариев. Если ведущие страны мира определятся с новыми правилами международной политики, то процесс перехода на иной уровень связей и альянсов будет происходить в менее сложных условиях и не потребует столь внушительных жертв, как, к примеру, заплатила Украина. В противном случае переход к многополярному миру будет более жестоким и болезненным для всех.
Очень многое зависит от дальнейших действий РФ, которой предстоит пережить определенный этап имиджевых побед и поражений на международной арене, невзирая на «крымскую эйфорию», которая, с одной стороны, стала катализатором консолидации россиян вокруг идеи возрождения сильной России, с другой — определенным раздражителем для части внешнего мира.
Как представляется, здесь главное для Москвы — сохранить и приумножить число внешних партнеров и союзников, усилить региональную интеграцию, в том числе по Каспию, максимально вывести отношения с основными партнерами на уровень консолидированных позиций на международной арене, в меру интересов национальной безопасности той или иной страны, разумеется.
Если РФ правильно распорядится преимуществом, полученным на волне последних событий, то на определенном историческом этапе Россия эту позиционную войну не проиграет.
Источник: ia-centr.ru
