А. Грозин: «Туркменская власть уверенно роет себе вместительную яму…»

Дискриминация лиц с двойным гражданством в Туркменистане, непростые отношения с Азербайджаном, влияние Ирана, открытие израильского консульства в Ашхабаде, вероятность «арабской весны» в странах региона – темы интервью с экспертом по Центральной Азии, кандидатом исторических наук, заведующим Отделом Средней Азии и Казахстана Института СНГ Андреем Валентиновичем Грозиным.

Хроника Туркменистана: — Как бы вы прокомментировали ситуацию, в которой оказались обладатели двойного российско-туркменского гражданства, проживающие в Туркменистане?

Андрей Грозин: — В Туркменистане проживают около 150 тысяч человек, имеющих двойное гражданство, и чья жизнь значительно осложнится после 10 июля 2013 года, когда заканчивается срок действия паспортов старого образца. Для того чтобы получить новый туркменский паспорт нужно будет или отказаться от российского гражданства, или покинуть Туркменистан.

Вопрос с гражданством россиян, проживающих в Туркменистане, находится в подвешенном состоянии уже десятилетие. После распада СССР, в декабре 1993 года Россия и Туркменистан подписали Соглашение о двойном гражданстве. Однако в апреле 2003 года стороны подписали Протокол о прекращении его действия, который 22 апреля ратифицировал Меджлис Туркменистана, но не ратифицировали российские законодатели.

После непростых консультаций дипломатических ведомств официальный Ашхабад пообещал не нарушать права россиян, которые ранее получили российское гражданство. Но после того как в 2008 году Москва произвела показательную «казнь» грузинского режима Саакашвили и ввела в Южную Осетию войска, призванные защитить интересы соотечественников, отношение к «двойным гражданам» в Туркмении резко ухудшилось. Их поставили перед дилеммой — выбрать до июля 2013 года одно из гражданств и отказаться от другого. Бердымухамедов явно принял на свой счет то, что произошло с Михаилом Николозовичем.

Что ждет туркменских «двуграждан» после лета 2013? По большому счету — ничего хорошего. Сейчас обладатели двойного гражданства могут спокойно выезжать в страны СНГ по российскому паспорту. Но после 10 июля авиабилеты на международные рейсы будут реализовываться только по туркменскому биометрическому паспорту нового образца, который «двойным гражданам» выдавать не будут.

В этой ситуации позиция Кремля смотрится:

А) Ущербной – громко говоря о нарушении прав русских Прибалтики, на ситуацию в Центральной Азии Москва традиционно смотрит крайне снисходительно. И это (вкупе с проблемой трудовой миграции из ЦА в РФ) создает очень выгодную площадку как для российских «националистов» любых мастей, так и для «либералов» (это становится заметным в последние два-три месяца).

Б) Прагматичной – то, что происходит с гражданами России в Азии – проблемы этих самых граждан. Как неудачно выразился В.Путин еще в 2010 г. – «Все кто хотел уехать, за 20 лет могли решить свои проблемы». А кто не смог – может не очень и хотел? Кстати, автор настоящего текста уехал из ЦА в Россию без всяких государственных программ.

В) Не такой простой, как это выглядит на первый взгляд – тот же Саакашвили много месяцев был убежден в том, что Россию и ее граждан в Южной Осетии и Абхазии можно «пинать», и всячески вытирать ноги о шкуру неубитого «российского медведя». В августе 2008 года все эти глупости из Тбилиси выбили за три дня. Может статься, что и с Аркадагом, пытающимся превратить «двойных граждан» в своих абсолютных подданных, может случиться та же история, что и с Саакашвили. Кремль не злопамятен, он просто внимательно следит за территорией бывшего Союза, все запоминает и ждет удобных случаев для выяснения отношений с «окраинной вольницей» вдоль своих границ. Совершенно не исключаю того, что туркменская власть на наших глазах уверенно роет себе вместительную яму…

Кто знает, может быть, именно поэтому все ветви российской власти совершенно однозначно никак не комментируют ситуацию? Лично я бы посоветовал Гурбангулы Мяликгулыевичу крепко подумать… Особенно в связи с перспективами строительства Транскаспийского трубопровода.

ХТ: — Взаимоотношения Туркменистана с Азербайджаном с каждым годом лишь ухудшаются. Спорное месторождение «Капяз»/»Сердар» — это единственная причина конфронтации или противоречия между странами носят более глубокий, геополитический характер?

АГ: — В проблемном поле Баку-Ашхабад нет, по-моему, глубинных, геополитических уровней противоречия. Режимы Алиева и Бердымухамедова – однотипны, авторитарны и «жестко-вертикальны». Им, по гамбургскому счету, нечего делить (кроме внешнего внимания). И Баку и Ашхабад – объекты Большой игры, центры приложения внешних интересов. Спорные месторождения – лишь внешнее выражение данных тенденции.

Несмотря на длительную историю, проект Транскаспия по-прежнему вызывает большой интерес у Запада. И хотя неурегулированность международного правового статуса Каспийского моря и жесткая позиция Ирана и России, выступающих против строительства Транскаспийского газопровода, являются сдерживающими факторами, Туркменистан и Азербайджан могут попытаться их проигнорировать.

Однако газовая лихорадка, которая охватила Баку и Ашхабад, ведет к росту региональной напряженности и чревата обострением ситуации в Каспийском регионе.

Туркмения даже в эпоху Могущества и Счастья остается глубоко провинциальной бывшей республикой СССР. И сколько не строй Авазу, ситуацию не изменишь – провинция. Но есть огромные запасы газ, и комплекс провинциальности у руководства Туркмении можно изжить, опираясь на данный ресурс. Тем более что мировая элита (в лице руководства ТНК) идет к Аркадагу на поклон и поет о величии туркменской власти.

Поэтому Ашхабад, укрепляющийся во мнении о своей всемирно-исторической роли в мировом энергетическом балансе, бросает вызов Баку: «Вы хотите быть главным звеном западных энергетических проектов, альтернативных России? Ну, так мы вам этого не позволим. Мы – сами с усами».

И, кроме пиара и смутных надежд стать звеном некоей новой геоэкономической глобальной энергетической структуры, во взаимоотношениях Туркмении и Азербайджана ничего нет.

Тем более там ничего не будет, если Баку по неосторожности попытается решить проблему Карабаха. Уже сейчас можно сказать, что РФ прямо и четко вмешается в данный гипотетический конфликт – сейчас в России технологический процесс участия в данном процессе уже завершен. Если у Ильхама Алиева все же не хватит выдержки и война вокруг занятых армянами территорий начнется, заранее можно ожидать не только общего усиления позиций Ашхабада вокруг спорных месторождений, но и большего внимания к Туркменистану (а не к Азербайджану) со стороны ЕС.

ХТ: - В марте 2012 года в Ашхабаде открылось консульство Израиля. Это первый прецедент базирования израильского дипломата в статусе резидента в центрально-азиатской стране, граничащей с Ираном. Как данный факт может повлиять на туркмено-иранские взаимоотношения и на региональную безопасность в целом?

АГ: — Лобби Израиля в Центральной Азии (как и лоббистские структуры иных мировых центров) существует и, в некоторой мере, определяет политику государств этого региона.

Я бы не преувеличивал силу израильского лобби в ЦА – оно слабее западного, российского или китайского.

Но сила израильтян в работе «по определенным направлениям». Они не стремятся взять под контроль всю элиту той или иной страны (или даже какие-то ее отдельные сегменты), а работают над «узкими» проблемами: мониторинг связей стран Центральной Азии (по самому широкому кругу проблем и вопросов) с мусульманским миром (конечно же, основное внимание при этом – Ирану), попытки взять под контроль некоторые чувствительные элементы оружейного рынка (особенно заметны эти попытки в наиболее финансово состоятельной стране ЦА – Казахстане), использование потенциала израильского лобби на Западе в интересах лидеров (и их ближайшего окружения) стран региона и некоторые другие темы.

Элиты же Центральной Азии охотно поддерживают отношения с Тель-Авивом, видя в Израиле (и в потенциале израильских диаспор в США и Европе) серьезный элемент мировой силы. Это, на мой взгляд, вполне нормально для элит новых государств, отчаянно нуждающихся в собственной легитимности и самых разнообразных ресурсах – отовсюду откуда возможно.

Поэтому, открытие консульства Израиля в Туркмении является некоей «инвестицией в будущее». И здесь Ашхабад (не пуская в страну заведомых «моссадовцев», но открывая консульство) играет по общемировым/принятым в исламском мире правилам. Дело тут не в Москве или Тегеране – скорее Гурбангулы Мяликгулыевич демонстрирует Израилю свою «крутость» и создает площадку для дальнейшего «переговорного процесса» — восточный базар…

Ясно, что иранцам такое «туркменское двурушничество» не нравится, но и «красную линию» (в виде полноценного посольства Израиля с разветвленной резидентурой и послом-разведчиком) туркменская сторона не пересекает.

ХТ: — Насколько значительно политическое и экономическое влияние Ирана на Центральную Азию и, в частности, на Туркменистан?

АГ: — «Персидский вектор» сейчас можно оценивать, как сравнительно маловлиятельный. Шиизм, жесткая идеология самоограничения, противостояние Западу – пугала для коррумпированных элит Центральной Азии, которые больше верят в теорию прибавочной стоимости, чем в Пророка Мухаммеда. Ну и, естественно, жесткая позиция в отношении ИРИ коллективного Запада, хранящего деньги центральноазиатской элиты значит более чем много. Ригоризм, жесткость «муллократии» пугает разъевшихся бывших «первых секретарей» и «комсомольцев». Думаю, что тому же Бердымухамедову Иран представляется больше проблемой и вызовом, чем перспективой для социально-экономического развития или самостоятельной геополитической игры.

То же самое, даже в большей мере, относится и к патриархам региона – Назарбаеву и Каримову. И они сами, и люди из их ближнего круга видят в Иране скорее проблему. Ее надо учитывать, ее можно использовать в сиюминутной торговле с американцами, русскими и китайцами, с иранцами можно торговать, но для государств центральноазиатских авторитариев и их элит иранская модель представляется неприемлемой.

ХТ: — Могут ли основные игроки Большой Геополитической Игры для достижения своего безоговорочного доминирования   в Центральной Азии применить «ливийский» или «сирийский» сценарии? Или киргизский сценарий ошских событий — в Туркменистане?

АГ: — Теоретически данную возможность исключать нельзя. Однако если не скатываться в пучины конспирологии, налицо сейчас конкретная ситуация: пока (особенно, после «арабской весны») российская позиция (разделяемая и КНР), ориентированная на всемерное сохранение региональной стабильности для большинства элит Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении смотрится гораздо привлекательнее, чем форсированный переход к демократии.

Азиатские элиты, в подавляющем большинстве, предпочитают процесс постепенной экономической и социально-политической трансформации попыткам навязать западные демократические модели. В связи с этим у России существует «окно возможностей», которым, при разумном использовании, можно эффективно воспользоваться для сохранения влияния в Центральной Азии.

В то же время резкое усиление российского влияния в ЦА представляется для лидера Запада – США – совершенно неприемлемым. И для противодействия «российскому империализму» могут быть задействованы самые разнообразные методики. В кратко- и среднесрочной перспективе можно ожидать попыток трансляции модели «арабской весны» (либо некой собственной «среднеазиатской модели» смены политического режима и революционной ротации правящего класса), как минимум, в Узбекистане, Казахстане и, возможно, Туркмении.

Относительно будущего Туркменистана в экспертной среде существуют полярные мнения. Одно из них, высказанное в недавно опубликованном докладе общественной международной организации Crude Accountability, состоит в том, что «рано или поздно режим Бердымухамедова столкнется с проблемами, приведшими к краху ближневосточные и североафриканские страны». Вопрос в том, будет ли это мягкий «тунисский вариант» или события станут развиваться по «ливийскому сценарию», то есть через гражданскую войну.

Мне, однако, представляется, что «запас прочности» у туркменского режима весьма высок. Он куда выше, чем у ливийского, или сирийского коллег главы Туркмении. Кроме того, Мары, это не Алеппо: общество в Туркменистане явно не способно на массовый протест – оно «атомизировано» и занято выматывающей каждодневной борьбой за существование. По организации его действительно можно сопоставить с ливийским. Однако ливийцы по сравнению с туркменами проживают в качественно ином геополитическом окружении. Европейцам (французам и британцам – в первую очередь) был очень нужен труп Каддафи. А Туркменистан десятилетиями оставался на периферии мировых политических, экономических и культурных процессов. Он, так сказать, слишком «заторможен», глубоко провинциален. А поскольку власть Туркмении (как и Узбекистана) угнетает своих граждан, не делая каких-то неприятных шагов в отношении «цивилизованного человечества» (в отличие от КНДР), то и санкций извне ждать в краткосрочной перспективе не приходится. Так что «солнце диктатуры» в Туркмении будет светить еще долго, очень долго…

Единственный вариант, способный дать толчок радикальным сценариям в Туркмении – серьезный региональный конфликт. Туркмению и её газовые ресурсы можно «освоить» только «освоив» Иран. Пробовать раскачивать «нейтральную» Туркмению изнутри дорого и долго (система власти весьма крепка: после некоторой сугубо имитационной либерализации, проведенной при втором президенте, существующий в стране тоталитарный режим остается наиболее жестким среди всех государств Центральной Азии) – гораздо эффективнее сменить правящую элиту в процессе «демократизации Тегерана».

В случае реализации данного сценария вокруг Ашхабада могут совершиться самые разнообразные, на сегодняшний момент выглядящие даже экзотически, события.

Нейтральный статус и серьезные геополитические и геоэкономические интересы Запада, России и Китая на туркменской площадке способны дать совершенно невиданные плоды. Кстати, думаю, что и вопрос с массовым ущемлением прав нетуркменского населения в этой связи может резко усилить свою актуальность.

Пытаться выстроить какую-то прогностику в данной связи совершенно бессмысленно: все будет зависеть от непрогнозируемых хаотических и часто субъективистских шагов мировых лидеров. Это – настолько же непродуктивная работа, как попытки «вычислить» преемников сегодняшних центральноазиатских патриархов.