Россияне с Кавказа бегут в Германию за помощью

Никита Жолквер

Deutsche Welle

Вновь увеличился поток желающих получить убежище в ФРГ. Особенно много их с Северного Кавказа. В этом убедился корреспондент DW, побывавший в берлинском центре приема документов.

Количество иностранцев, просящих политическое убежище в Германии, резко выросло. За первые шесть месяцев этого года оно, по данным Федерального ведомства по делам миграции и беженцев, составило 52754 человека — вдвое больше, чем в первой половине 2012 года. Кроме того, это — абсолютный рекорд за последние десять лет.

Правда, в середине 1990-х годов тех, кто стремился получить убежище в ФРГ, было еще больше. В 1996 году — 127900. Затем поток беженцев стал уменьшаться, и вот теперь снова наблюдается всплеск.

Пятую часть всех иностранцев, подающих в Германии прошение о политическом убежище, составляют граждане России, главным образом выходцы из республик Северного Кавказа, из Чечни и Дагестана. В этом году россиян было больше (11564), чем беженцев из Сирии (5514) и Афганистана (4206), вместе взятых.

Первый адрес в Берлине

Первый адрес для тех, кто намеревается получить статус политического беженца, в Берлине, — улица Турмштрассе 21, корпус «А». Здесь, в Моабите, в бетонной многоэтажке на территории бывшей городской больницы, находится центральный пункт приема документов.

Часы его работы: с 9.00 до 15.00, по пятницам — до 13.00. Из прозрачного ящичка у дверей можно, однако, извлечь напечатанную и на русском языке памятку, а из нее узнать, что в остальное время прошение об убежище можно подать в ближайшем полицейском участке (схема прохода к нему прилагается) или в любом другом. После этого, как написано в листовке, проситель может «получить ночлег и питание в общежитии Wohnheim Motardstrasse 101 A, 13629 Berlin».

В начале десятого утра очереди у дверей центрального пункта приема документов беженцев в Моабите не было. Впрочем, порядок здесь такой же, как и во многих других немецких учреждениях: берешь в автомате талончик и ждешь, когда на экране под потолком высветится твой номер. Большинство посетителей коротают время на скамейках в залах ожидания, похожих на накопители в аэропорту. Многие после бессонной ночи, проведенной в дороге, дремлют, между рядами копошатся дети.

«Добрые люди подсказали»

Определить, кто из них прибыл из постсоветских республик, легко — по разговорам, окрикам на детей, по безразмерным хозяйственным сумкам и затравленному взгляду. Труднее оказалось найти собеседников.

От журналиста, тем более говорящего по-русски, только что прибывшие шарахаются, как черт от ладана. Более разговорчивы те посетители центра, которые уже провели несколько недель, месяцев или даже лет в ожидании рассмотрения их ходатайств и пришли сюда за ответом.

Один из них — парень из Дагестана, как и большинство опрошенных корреспондентом DW, не пожелал назвать своего имени, но рассказал свою историю. Раньше жил в Хасавюрте, недавно закончил школу, учился на механика. Говорит, что жизни никакой дома не было, постоянно вызывали в милицию на допросы, «требовали дать показания то на одного, то на другого, ток через пальцы пускали».

То, что Германия предоставляет политическое убежище таким, как он, не знал, но «добрые люди подсказали». О том, какими путями попал в Берлин, парень рассказывать не захотел. «Если есть деньги, — сказал собеседник, — перевезут. Но не на самолете. Это очень дорого».

Рядом на скамейке разместилась семья: муж, жена с бледным лицом, в платке и длинном платье, и двое маленьких детей. Оказалось, из Туркмении, прибыли этой ночью. «Нет, нам не о чем разговаривать, — отвернулся смуглый мужчина, — видите, у меня жена себя плохо чувствует».

В соседнем зале на скамейке — два активно жестикулирующих молодых парня славянской внешности. Тоже, как выяснилось, из Туркмении. Один в Берлине уже пару месяцев, второй приехал минувшей ночью. Познакомились только здесь, хотя в Ашхабаде жили рядом. «В Туркмении нам, русским, жизни не дают, — сетует вновь прибывший. — В России у меня никого нет, ехать не к кому. Вот я и решил рвануть в Германию. Мне 23 года — самое время на ноги вставать, и я верю, что здесь у меня есть перспектива».

В очереди — молодой крепкий мужчина весь в черном и с бородой, чеченец. Говорит, что спортсмен, приехал в Германию совершенно легально три месяца назад, на соревнования. И вот теперь решил остаться. «Хочу жить в свободной стране», — пояснил он.

Злата и Магомед

Еще двух чеченцев удалось разговорить у контейнерной постройки по соседству, куда беженцы приходят со своими нуждами или за ответом о судьбе ходатайств.

Злата приехала в Берлин с тремя детьми. Мальчикам-близнецам по десять лет, дочке — шесть. Мужа — ингуша, рассказывает, убили. Жить в Чечне, говорит, трудно, безработица огромная, а благополучие — только в центре Грозного, за его пределами — нищета и разруха. В Берлине ей дали комнату гостиничного типа, дети ходят в школу, мальчики — в пятый класс, дочка — в первый. Учат немецкий. Уже понимают, что говорит им учительница.

А вот 34-летний чеченец Магомед в Германии уже четыре года, несколько раз получал отказы в предоставлении политического убежища. Теперь его дело находится в очередной судебной инстанции, «Воевал на стороне моих земляков, родину защищал, а теперь считаюсь бандитом и террористом. Мне дорога назад отрезана», — рассказывает Магомед. В Чечне остались его престарелые отец и мать. «Когда узнали, что я сбежал, мою мать избили люди Кадырова», — сообщил мужчиина.

По оценке переводчицы берлинского социального ведомства, помогающей вновь прибывшим ориентироваться, в центре приема документов, настоящих политических беженцев из северокавказских республик России и центральноазиатских стран не много. Едут в основном по экономическим мотивам, бегут от безработицы, хотят лучшей доли своим детям. «А еще, — подумав, добавила она, — много больных или тех, у кого кто-то в семье болен. Дома их не лечат, вот и едут в Германию».

Польский транзит

Но почему именно сейчас резко возрос поток беженцев из бывшего СССР? У опытного чеченца Магомеда есть своя версия. Он считает, что контрабандисты, делавшие бизнес на доставке людей в Германию, всполошились, когда число их клиентов стало резко падать.

«Вот и начали они распускать слухи, — говорит Магомед, — что, мол, немцы временно открыли для выходцев с Кавказа «зеленый коридор», что им подъемные платят, но что скоро это все закроют. Люди верят, боятся не успеть и едут».

И пользуются при этом, рассказал собеседник DW, главным образом польским транзитом. Садятся в Беларуси в утреннюю электричку — и в Польшу, где «сдаются» первому же пограничнику, просят предоставить политическое убежище. Одних уже через пару часов отправляют обратно, но некоторым удается задержаться до вечера. Тогда к ним подходят так называемые «таксисты» и предлагают за определенную мзду отвезти хоть в Берлин, хоть в Вену или в Брюссель.

По закону, правда, человека, прибывшего в Германию через территорию любой соседней страны ЕС, где он уже попросил убежища, полагается в нее же и вернуть. Но сперва каждое такое дело должно быть рассмотрено, некоторые, рассказал Магомед, выбрасывают свои документы, прячут детей у знакомых, а без документов из Германии выдворять нельзя, режут себе вены, бросаются на рельсы метро, нанимают, как и он сам, адвокатов.

Источник: Deutsche Welle