Эксперт: Энергоинтеграция в Центральной Азии сегодня невозможна

Галим Фасхутдинов

Deutsche Welle

В Таджикистане вновь подают электричество в ограниченном режиме. C чем это связано, и может ли Душанбе решить проблему самостоятельно, в интервью DW рассказал Кубат Рахимов.

В Таджикистане снятие энерголимита в дни президентских выборов оказалось временным явлением. С 8 ноября почти вся территория республики, за исключением столицы и ряда крупных городов, вновь обеспечивается электричеством лишь в течение 10 часов в сутки. Но и это еще не предел, говорят энергетики. В стране ситуацию объясняют дефицитом внутренних энергоресурсов. С таким выводом согласен и независимый эксперт по инфраструктурным проектам в Центральной Азии Кубат Рахимов. В интервью DW он поделился своим мнением об энергетической ситуации в Таджикистане и предложил пути решения нынешних проблем.

Deutsche Welle: Чем вы объясняете нынешние энергетические проблемы Душанбе?

Кубат Рахимов: В Таджикистане до распада СССР был энергобаланс в рамках единой энергосистемы в Центральной Азии. Так, избыток производимой электроэнергии в теплое время года республика передавала в Узбекистан. Зимой же Душанбе получал поддержку из Ташкента. Такая взаимопомощь объяснялась просто. В Таджикистане, так или иначе, более 90 процентов электроэнергии производится с помощью гидроузлов, которые зависят от притока воды в сезон таяния ледников.

В Узбекистане же наоборот — более 80 процентов электроэнергии генерируется тепловыми станциями. Но в 2009 году Узбекистан, нарастив свои энергомощности, а также увеличив импорт электроэнергии из Киргизии, вышел из синхронной работы энергосистемы с Таджикистаном. В результате у Душанбе возникло две проблемы. Это переизбыток электроэнергии в теплое время года и ее дефицит в холодный период. С октября по март почти вся республика, за исключением Душанбе и ряда городов, ежедневно остается без электричества два раза в сутки, что приводит к падению производства во всех секторах экономики.

- Какой выход из этой ситуации видите вы?

- Выход для Таджикистана — в строительстве тепловых станций на угле и сооружении новых ГЭС. Ну и, конечно же, в системном внедрении программ энергосбережения, подобных тем, которые использовала Европа в 1970-х годах в связи с резкими скачками цены на нефть: от теплоизоляции зданий до внедрения энергосберегающих ламп и тотальной системы учета потребляемой энергии и иных ресурсов.

- Насколько осуществимы планы строительства ГЭС, учитывая непростые отношения Душанбе и Ташкента?

- Здесь имеет место один важный аспект: Узбекистан выступает категорически против строительства Таджикистаном и Киргизией ГЭС на трансграничных реках — Вахш-Амударья и Нарын-Сырдарья. Ташкент связывает эти объекты с риском для себя, полагая, что соседние страны будут перекрывать водосток в период вегетации. Поэтому продолжение строительства Таджикистаном Рогунской ГЭС и начало строительства Россией Камбар-Атинской ГЭС-1 в Киргизии способны обострить ситуацию.

Узбекистан уже перешел от дипломатических санкций и обращений в ООН к политике, как ее называют чиновники в Душанбе, «неофициальной логистической блокады Таджикистана». Речь идет о материалах и оборудовании, которые могут быть использованы для строительства ГЭС, перевозимых по железной дороге. В такой ситуации сторонам нужно договариваться.

- Таджикистан строит крупную тепловую станцию рядом с Душанбе, рассчитывая на собственные запасы угля. Но и эти ресурсы ведь небезграничны, тем более Душанбе переводит на этот вид топлива свои предприятия. Нужно ли уже сейчас Таджикистану искать дополнительные источники твердого топлива за рубежом, и как это сделать?

- Я полагаю, что Душанбе, как впрочем, и Бишкеку очень важен неконфликтный проект строительства железной дороги Казахстан-Киргизия-Таджикистан. Эта магистраль может пройти в обход Узбекистана по маршруту Таласская долина — Токтогул-Таш-Кумыр-Джалал-Абад-Ош-Баткен-Худжанд. Она не только поможет вывести из логистической изоляции юг Киргизии и весь Таджикистан.

Она также будет способствовать решению проблем всех остальных секторов экономик этих стран, в том числе и энергетического. Тот же Душанбе получит доступ к рынкам Казахстана и России, чтобы импортировать твердое и жидкое топливо. С точки зрения энергетической независимости, можно и нужно обсуждать вопрос строительства ГРЭС, работающих на местном угле с учетом фактора реиндустриализации и создания новых энергоемких производств.

- Если говорить об интеграции, вы считаете возможным восстановление объединенной энергосистемы странами Центральной Азии в ближайшем будущем?

- Полагаю, что в ближайшие годы они этого сделать не смогут. Потому что слишком велик потенциал противостояния в регионе. Время «собирать камни» еще не пришло. Но постепенно, когда страны Центральной Азии смогут сами себя обеспечивать электроэнергией и станут в этом вопросе независимыми, восстановление системы энергообмена между ними возможно.

Естественно, это потребует решения ряда политических вопросов, включая делимитацию и демаркацию госграниц, что явно произойдет не в ближайшие десятилетия. Гипотетически есть сценарий, когда некий сторонний игрок начнет во всех четырех странах Центральной Азии скупку энергетических активов, включая генерацию и распределение.

Это позволит, с одной стороны, снять напряженность между странами, а с другой — выйти в режим формирования единого и рентабельного оптового рынка электроэнергии в регионе с учетом афганско-пакистанского фактора. Таковыми транснациональными игроками теоретически могут выступать либо Россия, либо Китай.

Источник: Deutsche Welle