Ахмед Назаралиев
«С победой Скобелева пронесется гул по всей Азии, до самых отдаленных пределов ее: «Вот, дескать, и еще один свирепый и гордый правоверный народ белому царю поклонился». И пусть пронесется гул…» — писал Ф.М. Достоевский в «Дневниках писателя», но дальше шаг за шагом объяснял: русские кровь от крови Азии. И виктория генерала Михаила Скобелева под Геок-Тепе и другие успехи – это не приход чуждого, порабощение отсталой культуры передовой, это победа честная и вместе созидательная для азиатских народов, которые получают закон, единоначалие и избавляются от алчных феодальных князьков.
Туркменские племена встретили русских в конце 1870-ых годов в состоянии феодальной раздробленности – воинственные жили грабежом, слабейшие платили дань и страдали от набегов. Давно ушли времена, когда туркмены были единой силой, когда на них опирались блестящие правители Хорезма, и они били самого Чингисхана. Туркменам предстояло войти в цивилизованный мир, и кратчайший путь туда был через ворота Российской империи.
В «Большой игре»
Впервые настоящее значение Средней Азии в противостоянии империй стало ясно в правление Павла I (1896-1901 гг.), заключившего союз с Наполеоном и направившего в Индию казачий экспедиционный корпус во главе с генералом Матвеем Платовым. Российский император был убит заговорщиками, и многие историки приходят к выводу, что за их спиной стояли английские агенты. Как бы то ни было, со времени авантюры Павла I Средняя Азия в сознании английской правящей элиты закрепилась как «ворота в Индию». А потеря богатейшей колонии осталась главным страхом Великобритании на протяжении всего XIX века. При слабости сухопутного английского контингента, ненадежности вассальных махараджей и частых народных бунтах шансы русского экспедиционного корпуса на победу при попадании в Индию с севера были велики.
Именно гипотетическая угроза вторжения в Индию рассорила Россию и Великобританию на целый век. Вплоть до создания Антанты в 1907 году отношения двух империй были враждебны, и причины Крымской и Русско-Японской войн стоит искать именно в «индийском вопросе».
Среднюю Азию в середине XIX века «открыли» русские и английские авантюристы – молодые офицеры и ученые, пробиравшиеся в этот закрытый регион под видом бродячих дервишей и купцов и стремившиеся к тому, чтобы склонить местных правителей к союзу со своей державой. В годы знаменитого восстания сипаев (1857–1858 гг.) их предводители ждали подхода русских войск. В 1860-х годах раджи Индура и Кашмира обратились к Александру II с просьбами принять их в русское подданство. Россия отвечала благосклонным отказом. Так же на аналогичные обращения хивинских правителей отвечала и королева Виктория.
Ошибка считать, что Россия стремилась в Среднюю Азию, строя долгосрочные планы вторжения в Индию. Здесь превалировали тактические оборонительные соображения – защита пограничных пунктов требовала захвата враждебных ханств, а их удержание – продвижение дальше вглубь феодальных, лишенных современной государственности территорий. Сельскохозяйственная колонизация, промышленное и транспортное освоение стали позднейшим делом, начала ХХ века, и в третей четверти ХIX века были средством удержания территорий, а не причиной для их завоевания. Важно помнить, что описываемые события происходили в век колонизации планеты, когда в умах людей разросся миф о вечности великих европейских монархий.
Соединить восток с западом
К 1878 году современные туркменские земли оказались анклавом, врезавшимся в территорию империи. Они не позволили соединить киргизские степи и Туркестан с Каспийским морем и Закавказьем. Более того, этот анклав был незамиренным и, как прошлые противники России в Средней Азии, его правители совершали губительную ошибку – они пытались разжиться на грабежах по налаживаемым после векового застоя торговым путям.
Первыми власть российского императора признали роды иомудов – туркменского племени, живущего по восточному берегу Каспия и известному своей предприимчивостью, образованностью и способностью к диалогу. После этого акта исторические враги иомудов и их антиподы – воинственные, экспрессивные, презирающие любые аргументы, кроме непреклонной силы, текинцы – стали врагами всей империи.
Вследствие частых набегов текинцев на иомудские селения и торговые караваны, русский отряд во главе с генералом Николаем Ломакиным получил задачу водворить мир между туркменскими племенами. Русские войска двинулись вглубь текинских земель и, почти не встречая сопротивления, достигли центра враждебного племени – оазиса Ахал-Теке, в котором для отпора русским войскам была возведена крепость Геок-Тепе. Семитысячный экспедиционный корпус генерал Ломакина не имел цели покорить текинские племена – его задачей было их устрашение для предотвращения новых набегов, а в случае решительного успеха – приведение к данничеству «Белому царю».
Столкновение с текинцами под Геок-Тепе в августе в1879 года показало, сколь сильно их боевые качества отличаются от тех, к которым привыкли русские войска в Средней Азии. Текинцы были не только жестоки и вспыльчивы, как многие азиатские кочевники того времени, в бою они были необыкновенно упорны, они умели отступить, перегруппировываться и снова бросались в бой – невиданное в среднеазиатских кампаниях русской армии. Слабо подготовленный материально и деморализованный неожиданным сопротивлением текинцев, отряд генерала Ломакина отступил от Геок-Тепе после неудачного штурма и нескольких кровопролитных стычек. Победа текинцев стала обескураживающей для привыкшего к неизменным успехам высшего командования в Петербурге, а на европейцев произвела эффект новой надежды – в Азии появилась сила, способная остановить русских на пути в Персию и Афганистан. Английские агенты поспешили к текинцам – готовить их для новых сражений с русскими войсками.
Вражда и прощение
Крепость Геок-Тепе была построена пленными и согнанными с кишлаков туркменами при надсмотрщиках-текинцах и под техническим руководством английских инструкторов. Сооруженная в короткие сроки, фортификация имела лишь один подготовленный на современном уровне рубеж обороны, но этот недостаток восполняли многочисленные старые укрепления и жилые дома, которыми защитники готовились воспользоваться для отражения атак. Большая часть английских специалистов покинула крепость при повторном приближении русских войск, командование над которыми после отстранении генерала Ломакина было возложено на героя Русско-турецкой войны генерал-адъютанта Михаила Скобелева.
Неудача генерала Ломакина изменила отношение России к текинцам и всему Закаспийскому краю – если экспедиция 1879 года имела целью лишь прекращение грабительских набегов на иомудов и вассальную императору Хиву, то перед Скобелевым стояла задача закрепления края и в случае успеха — продвижение в Хорасан и на Герат. Рост самооценки произошел и среди текинских воинов. Победа текинцев подняла их в глазах Европы и придала несвойственную роль этому племени, отколовшемуся от массы туркмен, поставившему себя не только против Российской империи, но и против своих разграбляемых соседей. В 1880 году текинцы в глазах Европы стали последним рубежом на пути русских в Индию.
Между тем, настоящие силы текинцев были скромны. При полной мобилизации им удавалось собрать лишь 40 тысяч воинов, но это войско было непостоянным, так как оставлять хозяйства на слишком долгое время без мужчин текинцы не могли. Также оно было лишено единого командования, управляемое советом племенных старейшин и военных предводителей. Наконец, большинство текинских воинов было вооружено шашками или даже ножницами для стрижки овец. Английским агентам не удалось вовремя доставить в Геок-Тепе достаточное количество оружия, и главным современным вооружением у гарнизона Геок-Тепе были несколько сотен винтовок системы Бердана, захваченных у отряда генерала Ломакина. Отрезанные от внешнего мира пустынями и Каспийским морем, текинцы застряли в Средневековье, и безрассудно со старыми саблями готовились встретить за глиняными стенами Геок-Тепе реальность Нового времени.
Текинцы имели пятикратное превосходство над семитысячным отрядом Скобелева, который отказался от продвижения к Геок-Тепе крупных формирований. Превосходство в артиллерии и дисциплине позволили русскому отряду осадить крепость и в течение полугода вести рекогносцировки, добиваясь отпадения от текинцев их последних союзников. К январю 1881 года русские окопы были в 150 метрах от крепостных валов, конные разъезды перекрыли пути поставок продовольствия, а под стену была подведена минная траншея. 12 января 1881 года в 11-20 мина была приведена в действие, часть стены осела, в нее ворвался штурмовой батальон, ударами с флангов две колонны поднялись на крепостные стены, и текинское войско было обращено в бегство. Потери русских за время осады не превысили 500 человек, текинцы потеряли около 8 тысяч.
Самоуверенность текинцев и осмотрительность Скобелева позволили решить под Геок-Тепе проблему замирения Закаспийского края в целом. Текинцы дали решительное сражение, не рассеявшись и не перейдя к партизанской войне, и были побеждены в честном, открытом бою. Психологически эта победа значила для текинцев и всех туркменских племен слишком много – они признали силу и право «Белого царя». Отряду Скобелева также удалось захватить во взятой штурмом крепости семьи большой части текинских воинов – сами они бежали в пустыню. Уже через три дня после победы Скобелев приказал прекратить погоню и начать переговоры с бежавшими. Прощение в обмен на возвращение и примирение – таково было условие Скобелева, и вместе с психологическим эффектом от столкновения с русской силой, это благородство победителя решило исход «ахалтекинской кампании». Текинцы вернулись из пустыни к своим семьям в качестве подданных императора.
Всеобщая «мервозность»
После признания текинцами русского подданства британский кабинет Уильяма Гладстона всерьез обеспокоился вторжением русских войск в Афганистан и психологическим воздействием от их приближения на готовых к бунту индийцев. Но следующий акт «Большой игры» за Среднюю Азию Россия выиграла в непривычной для себя манере – одной демонстрацией благородства и силы.
В 1882 году прапорщик русской армии Максуд Алиханов-Аварский прибыл под видом купца в единственный оставшийся за пределами российского влияния туркменский оазис Мерв. Его легенда была раскрыта, но как мусульманину ему было позволено торговать на городском базаре. Переговорами Алиханову-Аварскому удалось склонить мервскую элиту на сторону России, вопреки усилиям находившихся в городе английских агентов. Главным аргументом для Мерва стала вражда с афганским эмиром, которому покровительствовала Великобритания. Когда в 1883 году русский отряд прошел с разведкой рядом с границей Мерва, Алиханов-Аварский вышел на центральную городскую площадь в офицерской форме и призвал мервчан признать русское подданство. Народный сход во главе со старейшинами немедленно признал власть «Белого царя».
Для воссоединения туркменских земель в 1885 году русские войска выбили афганцев из оазиса Пенджде – где позднее был основан город Кушка, самый южный пункт России и самая южная точка современного Туркменистана. Великобритания была удовлетворена обещанием России не вторгаться в Афганистан, Россия же завершила продвижение в хаотические среднеазиатские территории – к югу от нее были государства персов и афганцев, с которыми предстояло налаживать дипломатические отношения.
Воля в обмен на единство
Лишь одно из семи крупных племенных объединений туркмен оказало последовательное сопротивление при вступлении в состав России. При этом текинцы бились не столько за формальную независимость от «Белого царя», сколько за право вести привычный образ жизни – облагать данью соседние племена, грабить торговые караваны, устраивать набеги на персидский Хорасан. С приходом русских войск эта вольница была пресечена, и текинцы встали вровень с другими племенами. Столкновение русских с афганцами под Кушкой и создание административно самостоятельного Закаспийского края с центром в Асхабаде создали прототип современного туркменского государства – в его нынешних границах и с его национальным составом.
Под властью Закаспийского губернатора начала формироваться национальная элита, страну связала железная дорога, и в целом эффект от русской колонизации был тем же, что на большинстве среднеазиатских территорий – начали формироваться промышленность и современные города, появились медицинские и учебные заведения, стремившиеся к европейским стандартам. Замирение племен дало возможность развития, а исключение «туземного населения» из мобилизационных списков фактически сделало коренные народы членами империи на особых условиях – лояльность в обмен на безопасность.
Этот общественный договор привел к постепенному возрождению внутренней жизни туркмен к началу ХХ века и позволил им после революции 1917 года в новых условиях формирования государства выступить единым народом.
Источник: Время Востока
