Мы, ашхабадские старожилы, в детстве видели проточную воду только в арыках. Она текла по средам или четвергам из бассейнов городской «купалки». Наверное, была очень грязная. Родители запрещали, но мы плескались в зеленой жиже до изнеможения, до синевы губ, и мечтали о большой реке в Ашхабаде. Не могли представить, что эта мечта сбудется.
Повзрослев, узнали и удивились. Оказывается, идея рукотворной реки через пески владела умами серьезных людей уже в XIX веке. Российский гидроинженер И.И. Поклевский, начиная работу по созданию ирригационной сети Государева имения, мечтал о водном пути от Амударьи к Мургабу. Он даже с проводниками провел топографические работы на трассе. Были также проекты обводнения пустыни от А. И. Глуховского, А. И. Ермолаева. А по проекту Г.К. Ризенкампфа была образована спецкомиссия и выбран южный вариант трассы, а Ленин выделил на него большущие деньги, но все попало в руки белогвардейцев. После гражданской войны были проекты с идеями вести воду с севера с келифских озер. Но И.В. Болтиненко, объединив накопленные материалы и 120 изыскателей, среди которых был известный геолог Караш Иомудский, не раз облетели на легоньком самолетике, прошли на верблюдах и пешком первую очередь будущего канала. В военное время для них трасса стала фронтом. Бурили скважины, чтобы узнать недра и составили первые технические чертежи, которые отправили в Кремль. Там решалась судьба всех народов. А вот судьбу посланного плана и других документов, как рассказывают, решила почти анекдотическая история. В Ашхабад прибыли тайно люди в черных кожанках. Рассказывают, что они без доклада вошли к первому секретарю ЦК КПТ и показали мандаты, подписанные Сталиным. Хозяин кабинета самолично угощал уважаемых гостей чаем. По давней туркменской традиции он, налив немного чая в пиалу, возвратил напиток опять в чайник. Гости скоро покинули кабинет и доложили Генсеку, что, дескать, у этих жителей пустыни, действительно плохо с водой. Первый секретарь, так и тот воду экономит. Помыл пиалы чаем, но не выплеснул, а вылил обратно в чайник. Каждая капля воды у них на счету. Документы Сталин подписал. Впрочем, анекдоты не на пустом месте возникают.
И вот в пятьдесят четвертом началось строительство первой очереди. Сравнительно легко было только на первых 100 километрах до Карамет-Нияза. Дальше было уже сложнее. Потом нашли оригинальный метод — вести воду за собой. Начальник треста К. Ю.Церетели настоял разрабатывать русло бульдозерами, которые раньше считались лишь вспомогательной техникой. Сначала выкапывали небольшую, километров пятнадцать длиной, траншею и заполняли ее водой. Затем мощными земснарядами разрабатывали канал на полный профиль. Цикл повторялся. Новый метод ускорял ввод канала в эксплуатацию. Защищались от наступающих песков тоже своими методами: прижимали барханы камышитовыми клетками, засевали саксаулом и черкезом. Канал долго блуждал, искал себе удобное ложе, чтоб улечься. И все же километр за километром он все дальше уходил в пустыню.
Можно понять наши детские чувства, когда по дворам разнеслось, что завтра вода Каракумского канала дойдет до Ашхабада. Сроки оказались точными, потому, что ученые знали, что каждая капля пробегает ту трассу канала за шестнадцать дней. В воскресенье с раннего утра тысячи горожан утаптывали ногами отвалы песка огромной траншеи. Несколько человек, увидев издалека ниточку коричневой жижи, спустились и побежали вперед вместе с ней. А их уже нагоняла огромная стена воды, готовая вот-вот накрыть и проглотить смельчаков. Еще минута и русло наполнилось. Перед нами бурлило и пенилось нечто, совсем не похожее на воду. В эту опасную кофейную муть с песком в восторге стали прыгать даже довольно взрослые дядьки. А мы уже мечтали о белых пароходах в пустыне.
Каракумстроевцы А Гельдыев, Н. П. Власов, В.Т. Захарченко, С.К. Калижнюк, В.И. Курылев, А. Т. Морозов, А. Чорлиев и многие другие стали лауреатами Ленинской премии, другие — героями соцтруда и получали… нагоняи за то, что драгоценная вода уходит в песок. Ведь впервые при строительстве водохранилищ применили вместо укрепленных железобетонных берегов намывные песчаные откосы. Сэкономили много бетона, людских ресурсов и механизмов, а главное, уйму времени. Когда же земля утолила вековую жажду, она, действительно, перестала уходить в песок.
Со временем на канале появились цивилизованные пляжи с «грибками» и деревянными топчанами. Наполнились озера, появилась рыба и рыбаки, дачи с клубникой. С приходом большой воды в пустыне замелькали белоснежными платочками чайки. Стало больше разных видов птиц, изменились маршруты их перелетов: пернатые полетели вдоль канала, где и отдых, и кормежка, а некоторые даже решили оставаться на зимовку. Стало больше кабанов, правда, и волков тоже, а джейранам канал перерезал пути миграции. Сегодня, в Каракумах не только сады и хлопок тонковолокнистый. Скоро даже ашхабадцы будут иметь квартиры среди песков, а еще точнее в Дарвазинском этрапе, где раньше жили только барханные коты, скорпионы, вараны да черепахи. Это задумано, так сказать, для улучшения наших жилищных условий. Был указ Президента именно по этому поводу. Хочется быть уверенными, что дома будут далеко от того газового кратера, который, несмотря на приказ, так и не погасил огненное дыхание ада, что дома будут строить только там, где канал уже смягчил суровый климат пустыни. Мы, ашхабадцы, ко всему привыкаем. Кто знает, может, привыкнем и к этому и будем убеждать себя и других, что шафрановый рассвет в пустыне гораздо лучше, чем утреннее щебетанье птиц в садах Кеши…
После Ашхабада путь каналу прокладывали методом направленного взрыва. Много было новшеств у каракумстроевцев. Чтобы пройти такыры, например, наваривали на бульдозеры специальные клыки — рыхлители. И вот вода уже давно бежит по стальным трубам к жителям западных районов страны.
В начале, вводя под орошение новые земли, строители не занимались трудоемким дренажем, и почвы начали засоляться. Экономия обошлась слишком дорого. Ошибку строители канала исправили, они смогли не только дать земле «живую» воду, но и отвести «мертвую», соленую. Кроме подготовки почв к использованию, управление Главкаракумстрой возводило и поселки для целинных совхозов с коммуникациями и дорогами. Много лет моя подруга, выпускница политинститута, занималась этой важной работой. Но вот на днях, приехав к ней на День рождения, я застала ее печальной. Только что сообщили, что разрушили ее «второй дом» — здание бывшего «Главкаракумстроя». Сердце разрывалось: «Зачем, это же не просто здание. Это же памятник всей эпохи!».
Стихия разрушения, к сожалению, не всегда явление природное. Сегодня — это явление менталитета. Но разрушить памятник «эпохи» в апреле, в весенние дни, когда с 1995 года страна отмечала праздник «Капля воды — крупица золота»!
Как ашхабадцы-старожилы, пережившие стихию 1948 года, не любят о ней вспоминать, также и мы, стараемся не вспоминать печали стихии нескончаемой перестройки зданий города. Но на этот раз коллеги именинницы устроили праздник сладких воспоминаний.
Управление Главкаракумстроя находилось в большом многоэтажном здании в самом центре Ашхабада на площади Азади, тогда площади Карла Маркса, где солнце играло на струнах-струях многочисленных фонтанов, милостиво разрешая прохладу. В самом же новом здании главка даже при кондиционерах всегда было очень жарко — ежечасно решались сотни, если не тысячи больших и малых дел. Я бывала там по корреспондентским делам. Торопливо заполняя блокнот цифрами, была ошарашена ритмом работы. Записали, сколько гектаров орошает Каракумский канал? Как это представить? Это хлопок, виноград, фрукты, овощи, обводненные пустынные пастбища, а это мясо и каракуль, развитие промышленности, а это нефть и газ, еще сотни километров линий электропередачи и шоссейных дорог, судоходство…
Каракумский канал, кажется, сопровождал нас, туркменистанцев, всю жизнь. А мне даже помог поступить в вуз – попался билет о книге «Утоление жажды». В 1952 году Юрий Трифонов отправился в Туркмению собирать материал для нового романа. Он наблюдал строительство, посещал геологические экспедиции, работал специальным корреспондентом в газетах Ашхабада. Туркмения много дала Трифонову. Отдаленность от Москвы способствовала свободному выражению мысли без оглядки на цензуру. Было восхищение грандиозной стройкой социализма, но и пессимизма хватало с избытком. После публикации романа сначала в журнале «Знамя», а затем в издательстве «Советский писатель», в 1966 году вышел фильм режиссера Булата Мансурова. На экране пустыня, экскаваторы, палатки. В жару играл свою последнюю роль уже смертельно больной, неподражаемый Петр Алейников в тельняшке.
…А потом мы узнали, что ложной была сама идея канала, нарушившего природное равновесие, что именно наш канал впоследствии привел к трагической гибели Аральского моря.
Нескончаемые поля орошает теперь этот рукотворный канал. Он уже давно привык к своим сыпучим берегам, присмирел и превратился в тихую, но обильную Каракум-реку. Это вода для возрождения пустыни была взята у природы взаймы. Туркменистан взял также взаймы энергию, труд, знания и ум знаменитых когда-то каракумстроевцев, приехавших на стройку века со всех концов большой страны. А будет ли сегодня Туркменистан отдавать этот долг памятью, почтением и уважением. Не мифическим героям со стрелами, а реальным — строителям Каракум-реки. Ведь кто-то все же помнит, что эта река не сама по себе появилась в пустыне.
Ильга Мехти
