Петр Бологов
Сейчас главный фронт противостояния России и НАТО пролегает где-то на Украине, но в Москве предусмотрительно не упускают из внимания и другие рубежи. Коварный Североатлантический альянс, несмотря на свое название, запросто может зайти не только с запада, но и с востока или даже с юга. Поэтому параллельно с активным участием в украинском конфликте российское руководство старается как можно скорее снять все неясности, связанные со статусом Каспийского моря, чтобы исключить возможность появления там вооруженных сил еще каких-то стран, кроме тех, кто имеет туда собственный выход.
С этой целью в сентябре в Астрахани прошел саммит президентов прикаспийской пятерки (России, Казахстана, Азербайджана, Ирана и Туркмении), где страны договорились о сохранении и рациональном использовании водных биологических ресурсов Каспия, особенно осетровых рыб. А уже в следующем году должна быть подписана Конвенция о правовом статусе Каспия, которая окончательно урегулирует все вопросы, связанные с использованием ресурсов и просторов крупнейшего внутреннего моря планеты.
Тень НАТО
Отсутствие такого документа все годы, прошедшие с момента распада СССР, давало повод считать регион Каспийского моря непредсказуемым и взрывоопасным, особенно с учетом ситуации на российском Кавказе, угрозы исламизма в Средней Азии и тлеющего карабахского конфликта. Но, пожалуй, главным поводом для споров между прикаспийскими государствами был вопрос о разделе водного пространства моря, от которого напрямую зависит, кто и в каких количествах будет контролировать запасы углеводородов на шельфе. Так, Туркмения и Азербайджан до сих пор оспаривают друг у друга нефтяные месторождения «Осман» («Чираг»), «Хазар» («Азери») и «Алтын Асыр» («Шарг»), а Тегеран никак не может поделить с Баку месторождение «Араз-Алов-Шарг». Да и в целом Иран претендует на пятую часть всего Каспия, тогда как остальные страны готовы предоставить ему распоряжаться только 14% шельфа.
Череда споров и взаимных претензий, рост недоверия к соседям все последние годы подталкивали страны региона к наращиванию военно-морских сил на Каспии. Еще одним поводом для этой региональной гонки вооружений были опасения, что на море может появиться некая третья сила – вероятнее всего, НАТО или США. Например, одно время рассматривалась возможность переноса американской военной базы из киргизского Манаса в казахстанский порт Актау. В начале 2000-х годов власти США даже запустили программу Caspian Guard, в рамках которой американцы помогали Азербайджану и Казахстану строить боеспособные ВМС. Правда, к 2008 году эта программа тихо скончалась, хотя американцы продолжили военное сотрудничество с Баку и Астаной.
По состоянию на лето 2014 года общее количество боевых надводных кораблей и катеров различных классов и рангов, находящихся в Каспийском море, составляло около двухсот единиц. По боевому составу и возможностям первое место занимала Каспийская флотилия ВМФ России, второе – ВМС Ирана, третье – Казахстана, четвертое – Азербайджана, последнее – Туркмении.
Новые страны – новые флоты
После распада СССР Казахстан и Туркмения отказались от своей доли при первичном дележе кораблей Каспийской флотилии, и им пришлось строить свои ВМС практически с нуля. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписал указ «О создании Военно-морских сил Республики Казахстан» в 1993 году. Главной базой казахстанского флота стал Актау, где в 2001 году открылось Высшее военно-морское училище Министерства обороны республики. В состав флота вошла морская пехота, береговая артиллерия и Каспийская флотилия. И если поначалу ВМС Казахстана были представлены исключительно старыми советскими кораблями и теми боевыми единицами, которые были переданы в состав флота Россией и США, то к 2011 году на уральском заводе «Зенит» было налажено производство собственных катеров – именно они теперь составляют основу казахстанских ВМС. Сегодня в Уральске производят на заводе боевые катера проекта 100 «Сункар» и проекта 0200 «Буркiт». В 2012 году со стапелей завода был спущен на воду первый малый ракетно-артиллерийский корабль местного производства – «Казахстан», в 2013 году корабль такого же класса «Орал», а в мае 2014-го – корабль «Сарыарка».
Всего на сегодняшний день ВМС Казахстана насчитывают около 30 боевых кораблей и катеров и более трех тысяч человек личного состава, в том числе батальон морской пехоты. Казахстанским кораблям чаще всего среди флотов других прикаспийских стран приходится в прямом смысле вступать в бой – речь идет о столкновениях с браконьерами, которые наиболее активны в северной части Каспия и у берегов Мангышлака.
В Туркмении программа по созданию собственных ВМС была утверждена только в 2010 году. К настоящему моменту в состав местного флота входит около 30 кораблей и судов, в основном патрульные, ракетные и десантные катера. При этом в Туркменбаши строятся по турецким проектам еще 12 быстроходных патрульных катеров, так что в перспективе туркменский флот может войти в тройку наиболее мощных и современных ВМС на Каспии.
Объясняя появление собственного военного флота, президент республики Гурбангулы Бердымухамедов говорил, что пусть «Каспий всегда будет морем дружбы и согласия», но Туркмении, «как и любому государству, имеющему выход к морю», необходимо обеспечить надежную охрану и безопасность морских границ. Военно-морские перспективы Туркмении многие эксперты оценивали скептически, однако к настоящему моменту республика уже обзавелась собственной военно-морской базой, а в 2013 году провела первые флотские учения.
Первым кораблем ВМС Азербайджана, поднявшим государственный флаг республики, стал в июле 1992 года сторожевик «Бакинец». Всего по разделу Каспийской флотилии Баку получил 15 боевых кораблей. В настоящее время азербайджанский флот насчитывает более 40 боевых единиц, в том числе сверхмалые подводные лодки проектов «Тритон-1М» и «Тритон-2» – единственные субмарины в здешних водах. Личный состав азербайджанского флота превышает три тысячи человек, однако эти цифры не должны вводить в заблуждение – в большинстве своем корабли представлены устаревшими образцами советской постройки и не менее древними приобретениями у США и Турции.
В этом году ВМС Азербайджана пережили крупный коррупционный скандал – был арестован бывший командующий флотом, вице-адмирал Шахин Султанов. Поводом для этого стали многочисленные нарушения, выявленные в ВМС. Они касались ремонта и снабжения кораблей: выделенные средства использовались не по назначению, списанные корабли выдавались за боеспособные, чтобы получить бюджетные деньги на их содержание, некоторые жилые помещения приватизировались по фальшивым документам. Султанов, как и бывший начальник отдела навигации ВМС Гасым Гулиев (его обвинили во взяточничестве) и бывший начальник штаба ВМС Юнус Мамедов (его обвинили в мошенничестве и фальсификации документов), в настоящее время находятся под следствием.
Без чужих
Военно-морские силы Ирана на Каспии насчитывают от 50 до 90 боевых кораблей и катеров и три тысячи человек личного состава. Самыми мощными боевыми единицами являются ракетные катера, принятые на вооружение в 2003 и 2006 годах и оснащенные ракетами китайского производства с дальностью стрельбы 120 км. К этому следует прибавить и бригаду ВМС Корпуса стражей исламской революции численностью пять тысяч человек. По оценкам экспертов, при необходимости Иран может в самые сжатые сроки увеличить свою группировку на Каспии в полтора раза, перебросив сюда катера из Персидского залива.
Однажды, в 2001 году, иранский флот уже продемонстрировал свое присутствие на море, вынудив два азербайджанских исследовательских судна, «Геофизик-3» и «Алиф Гаджиев», проводивших работы по заказу BP-Amoco, покинуть лежащее в 60 милях к северу от иранских вод спорное месторождение газа «Араз-Алов-Шарг».
В прошлом году министр обороны Ирана Ахмад Вахиди рассказал о планах Ирана построить и запустить новые подводные лодки и беспилотники в Каспийском море, но подтверждения того, что иранские субмарины уже появились в регионе, пока нет. Хотя по некоторым данным, именно на берегах Каспия, на верфи в городе Бендер-Энзели, строится вторая иранская подлодка типа Fateh.
По сравнению с карликовыми флотами Туркмении и Казахстана иранские ВМС, конечно, производят впечатление, но они все же существенно уступают в силе Каспийской флотилии России, которая имеет на вооружении более 60 боевых кораблей и катеров и около 20 тысяч человек личного состава. Причем именно под российским флагом по Каспию ходит самый мощный корабль – сторожевик «Дагестан», переданный Каспийской флотилии в 2012 году. Он вооружен универсальным ракетным комплексом «Калибр-НК», способным применять несколько типов высокоточных ракет как по надводным, так и по береговым целям. Дальность стрельбы этими ракетами составляет 300 км. Как заявлял в прошлом году главнокомандующий ВМФ России адмирал Владимир Высоцкий, до 2020 года Каспийская флотилия получит еще 16 новых кораблей.
Накануне с официальным визитом в Баку побывал министр обороны РФ Сергей Шойгу, рассказавший о намерениях России создать на Каспии систему коллективной безопасности. Для этого планируется подписать пятистороннее соглашение о предотвращении инцидентов на Каспийском море и воздушном пространстве над ним. Очевидно, что без решения вопроса о спорных месторождениях такое соглашение будет работать только в одном направлении – не пускать в регион уже упоминавшиеся вооруженные силы третьей стороны. То же самое было оговорено и в итоговой декларации астраханского саммита, участники которого договорились о том, что право пребывания на Каспийском море имеют вооруженные силы исключительно прибрежных стран. Тем не менее все пять прикаспийских государств продолжают активно вооружаться, так что не исключено, что вскоре им просто станет тесно в одном, пусть и большом, но все же озере.
Источник: Slon.ru
